Бит сердца. Кэрри Ли
опустилось на шею. Размеренное, нежное. И теплое. Согревающее ее бренное тело и вызывающее мурашки по спине. Тихий шепот воспринимался как нечто интимное, запретное. И щекочущее что-то внутри.
Он близко. Не отходил от нее ни на шаг. Так и стоял, практически прижавшись вплотную. Оля могла спокойно отойти назад, сбежать и вообще исчезнуть из поля зрения, однако ноги приросли к полу и…
Так, стоп! Что за чертова романтика в ее голове творится? Чего это она сбежать не может? Еще как может! На хрен ей не сдался ей этот недорэпер! Не нужен он ей! И не нравится! ЧСВшник хренов!
Вот, она уже сделала шаг назад. Два. Три. Создала между ними дистанцию. Посмотрела в наглые светло-зеленые глаза и сказала:
– А теперь слушай сюда, Хренаркер! Феромоны при себе сохрани! Я не глупая малолетка и на твои провокации не поведусь, понял?
И ушла в гримерку, оставив бедного Даркера недоумевать. В гримерке стояла тишина. Парни больше не общались, а разминались перед выходом на сцену, девочки либо втыкали в телефоны, либо разговаривали между собой. К Оле никто не подошел, никто ни о чем не спросил, хотя у нее сложилось впечатление, что все в курсе ее ссоры с начальником. А, ладно, ей тоже надо разогреться, пока весь костюм не надела, подготовиться, в конце концов.
А главное, забыть об этой стычке…
Проходили секунды, минуты, часы, но ничего не изменилось. Даркер даже в гримерку успел вернуться и переодеться в танцевальный костюм. Оля все еще сидела на месте, смотрела на его обнаженную спину, на перекатывающиеся мышцы, на небольшую татуировку под лопаткой. Что-то слишком много Хренаркера в ее жизни, не находите? Нужно избавляться. Да, Оля, так держать. Скоро на сцену, так что соберись.
Прошел первый номер, где они стянули «спортивку из Садовода» и остались в красивых топиках да лосинах. Идея Майи, которая пришла внезапно, и так же внезапно воплотилась в жизнь.
– Зато какой эффект будет! – воскликнула блондинка, услышав недовольство коллектива. Тут она права – эффект что надо, тем более под такую песню. Зрители визжали от восторга.
Волнение как рукой сняло. Радость и эйфория от первого выхода на сцену вытеснили все неприятные воспоминания. Оля даже на опасливые взгляды девчонок внимания не обращала, настолько была поглощена удовольствием от танца и эйфорией. До поры до времени.
– Мои зайчики! – в гримерку ворвалась Майя. – Умнички мои! Идеально выступили! Оля, нога болит? Обезболивающие нужны?
– Нет, все хорошо.
И она не соврала, нога действительно не болела, а девушка выложилась на все сто процентов, как и учила руководительница. Даже улыбаться не сразу перестала, а только спустя минут двадцать.
Время пролетело быстро. Оля оглянуться не успела, как подошла очередь второго номера. Да-да, того самого, где она изображала игривую девчонку с Даркером. При мысли, что ей придется трогать парня, как на репетиции, обнимать и при этом улыбаться во все тридцать два зуба зрителям, Олю передернуло. От неприязни или от предвкушения? Это уже другой вопрос.
– Готовы, ребятки? Покажите им