Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма. Том Рейсс
стоял преданный лакей. Тома-Александр, пусть он будет идти наперекор любой опасности в борьбе за свободу, равенство и братство, никогда не откажется от услуг лакея, который делал за него обыденные земные дела. (Когда, спустя годы Тома-Александр, уже герой войны, потерял лакея во время шторма[345] в море, то столкнулся с настоящей проблемой: отразить вражескую атаку – это одно, а вот аккуратно сложить собственные вещи – совсем другое.)
Александр Дюма сделает одного из самых любимых своих персонажей – д’Артаньяна – красавцем из Южной Франции, с «вытянутым и загорелым» лицом[346]. Гасконец приезжает в Париж, где практически никого не знает. Но Тома-Александр полутора веками ранее появился в гораздо более крупном и громком городе, чем д’Артаньян. Шум царил повсеместно и был «настолько оглушительным [и] ужасным[347], что его мог перекричать только обладатель сверхмощного голоса», – писал Мерсье. Торговки рыбой[348] расхваливали скумбрию, сельдь, устрицы: «Свежие, свежие, только что пойманы!» Другие торговцы вразнос рекламировали старую одежду, зонты, имбирные пряники, печеные яблоки, бочковые алкогольные напитки, сладкие апельсины с юга.
Самое главное отличие конечно же заключалось в том, что мальчик из Сан-Доминго приехал в город с толстым кошельком отца, пусть даже этот кошелек, как выяснилось позднее, был набит в основном долговыми расписками. Есть что-то загадочное в том, до какой степени Антуан баловал Тома-Александра. «Г-н маркиз не получал доходов[349] от земельных владений и жил только за счет ваших регулярных платежей, – позже просветит графа де Мольде нотариус, занимавшийся имуществом Антуана. – Он потратил все деньги на погашение долгов юного Дюма (мулата) [так!], которого называют побочным сыном покойного». Говоря о привычках Тома-Александра, юрист специально подчеркнет: «Этот внебрачный отпрыск стоил ему огромных денег».
Но мотовство было вполне простительно для молодого дворянина, живущего в Париже. Приличный костюм для вечеринки делался из шелка с вышивкой, атласа, парчи, бархата и мог стоить щеголю 4 тысячи ливров, особенно если добавить сюда золотые пряжки и мужские бальные туфли, украшенные драгоценными камнями. Тома-Александру доводилось любоваться ослепительными нарядами франтов и хозяек бала в Джереми, однако уровень парижских цен на роскошные одеяния был совершенно иным. Как говорят, Жан-Батист Кольбер, министр финансов Людовика XIV однажды заявил: «Мода для Франции[350] значит то же, что перуанские рудники – для Испании».
О твоем положении Париж судил не только по тому, во что ты одевался, но и по тому, на чем ты ездил. «Экипаж – очень важная вещь[351] для любого участника гонки за богатством, – писал Мерсье. – Если какому-либо человеку повезло впервые разжиться деньгами, он тут же заводит легкий экипаж-одноколку, затем фаэтон, а впоследствии карету». Впрочем, для этого имелись серьезные основания: улицы Парижа были узкими, многолюдными, грязными, причем у большинства
: