Россия оболганная, Россия забытая. Александр Неукропный
Впрочем, каково «государство», таковы в нем «историки» и «политики». Удивляться тут совершенно нечему.
После всего изложенного остается только добавить, что, как уже было сказано выше, Москвы поляки не брали, а прошмыгнули туда по-воровски, воспользовавшись царившей на Руси полной анархией, и, как обычно в подобных случаях, гнусным предательством. Предшествовавшие всему этому события – климатические катастрофы, невиданный ни до, ни после Великий голод, творившаяся на царском престоле чехарда и вызванная ею война всех против всех вошли в память нашего народа, как Смутное время. В результате в Кремль мог и вправду пробраться хоть черт лысый. Или, что еще хуже – поляки… Необходимо отметить, что как раз их появление в столице и заставило русских опомниться, объединиться, и воспрянув духом, вымести из своего дома угнездившуюся там поганую свору.
При этом нельзя не упомянуть о том, что пребывание в Москве польского гарнизона покрыло входивших в него оккупантов совершенно немыслимым позором. Ладно бы речь шла только о грабежах, бесчинствах, насилии, расправах над мирным населением. На то они и оккупанты. Оказавшись со временем наглухо запертыми в Кремле «гордые шляхтичи», натащившие к тому же с собой толпу всяческой шушеры – от слуг и маркитанток до самых натуральных гулящих девиц, опустились до совершеннейшего уже непотребства. До какого именно – я всенепременно самым подробным образом расскажу в одной из следующих глав, как раз целиком и полностью Польше посвященной. В конце концов всю эту шантрапу наши предки погнали из Кремля, из Москвы, с русской земли самым позорным образом – как стаю шелудивых псов, забравшихся в дом в отсутствие хозяина, чтобы там пакостить.
В завершение, чтобы соблюсти историческую достоверность уже совершенно, стоит, пожалуй, упомянуть и о последнем случае, когда на улицы Москвы ступала нога иноземных захватчиков. Оставление ее по настоянию главнокомандующего Российской императорской армии Михаила Кутузова в 1812 году никак нельзя причислить к военным триумфам великого Наполеона Бонапарта, сдуру вздумавшего повоевать с русскими. Как раз наоборот – «взятие» Москвы стало началом его конца.
Известные сегодня всем и каждому слова великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова: «С потерей Москвы не потеряна еще Россия. С потерей же армии потеряны будут и Москва, и Россия…» оказались проявлением высочайшей мудрости военачальника, государственного деятеля и патриота. Можно только гадать, каких невероятных усилий стоило Кутузову на историческом военном совета в Филях убедить своих многочисленных и высокопоставленных оппонентов в том, что иного пути к Победе кроме временного оставления Москвы просто не существует. Те, кто рвался дать французам «генеральное сражение» под ее стенами, конечно же, тоже были патриотами, но ими двигали эмоции, а фельдмаршал, являясь великим гроссмейстером войны, разыгрывал партию, ставкой в которой было само существование Государства Российского.