Любовь Феникса. Кристина Юрьевна Юраш
чудовище на свете, то через полчаса из ванной, в облаке пара и с блаженством на лице, кутаясь в юбку полотенца и застегивая на себе чужую рубашку, выползло самое счастливое существо в маленькой мире.
Я попыталась расчесать волосы, но, видимо, в последний раз они видели расческу на картинке.
Рыжая? – скептически заметил хозяин, переодевшись в обычную одежду и глядя на мою шевелюру и веснушки. И тут же добавил, чтобы добить мою еще агонизирующую самооценку окончательно. – А нос почему не помыла? Или это не смывается?
В качестве проверки он потер мой нос пальцем, убедившись, что, да, веснушки не смываются. Пока он тер, я смотрела на него тяжелым и задумчивым взглядом хладнокровного убийцы нервных клеток.
– Я просто рыжих не перевариваю, – небрежно заметил Феникс, внимательно отслеживая мою реакцию. – А если еще и с веснушками…
– А ты не ешь, – огрызнулась царевна-лягушка в моем лице, критично осматривая Ивана Царевича и почесываясь стрелой. Нет, ну по нему видно, что мечтал он о молчаливой Русалочке, но, как говорится, какой водоем, такой и улов. Ква!
Он стоял и смотрел со странной улыбкой на мое отражение, задумавшись о чем-то своем, пока я мужественно продирала заросли на голове при помощи чужой расчески. Расческа в процессе лишилась половины зубьев, но я не сдавалась, дойдя почти до половины. То, что творилось с концами, не может себе представить ни один производитель шампуня от секущихся кончиков.
– Ножницы есть? – поинтересовалась я, протягивая обожжённую, но чистую руку. – Дай, пожалуйста.
Да, я еще не настолько богатая, чтобы забыть слова «спасибо» и «пожалуйста».
Через десять минут, вспоминая нехорошие слова в алфавитном порядке, я обстригла все, что не удалось расчесать. Нет, ну если один глаз закрыть, другой – прищурить, отойти подальше и повернуться спиной, то смотрится нормально. Если рубашкой с чужого плеча меня обеспечили сразу, то штаны с чужой… хм… мне выдали, чтобы отобрать у меня полотенце.
После примерки, я почувствовала, как меня обнимают.
– Та-а-ак! – занервничала я, выкручиваясь, как уж, дергая плечами.
– Знаешь, – очень нежно и ласково заметил Феникс, прижимая меня к себе. Я посмотрела на отражение в зеркале. В его глазах была вся нежность, которую только может себе представить женщина. – Пожалуй, на счет рыжих я погорячился… Рыжие девочки иногда бывают очень… очень …
Что-то не то. Где-то подвох! Я отстранялась, чувствуя, как он заводит мои руки за спину. Через секунду я поняла, что они связаны. Ноги тоже оказались связаны.
– Попалась! – обычным и холодным голосом заметил гостеприимный хозяин, открывая огромный шкаф и доставая несколько пузырьков. – Сейчас мы поиграем в больничку. Анестезиолог у нас в отпуске, терапевт заболел, хирург уволился. Так что лечить тебя будет патологоанатом… Шучу. Зелья стопроцентные, поэтому придется потерпеть…
Меня толкнули на диван, откуда я попыталась уползти с четкой установкой, что как-нибудь само