Назия просит обойтись без поминок. Таха Кехар
месяцы Парвин свято верила, что вырвать Сабин из цепких лап Назии было одним из главных достижений ее жизни. Но она никак не ожидала, что девушка станет для нее обузой. Парвин не была готова сделаться любящей матерью – уж точно не для дочери Назии. Покинув родительский дом, Сабин не смогла удержаться ни на одной работе, а последние пару месяцев так и вовсе не работала. Вместо этого ее часто можно было увидеть на улицах Карачи – она сидела боком на багажнике велосипеда, крепко прижимаясь к тому, кто крутил педали. Парвин была шокирована таким поведением, не приставшим девушке, но смелости высказать свои претензии Сабин в лицо ей не хватало. Опыт научил ее, что люди, чье сердце разбито, зачастую справляются с этим странными способами. Однако и отрицать факты она тоже не могла: без стабильного дохода дочь Назии превратилась для Парвин в нахлебницу. А теперь, когда Назия ушла из жизни, на плечи Парвин легли и другие обязанности относительно девушки, и она оказалась совершенно не готова к таким последствиям.
Парвин налила себе холодной воды и стала пить ее медленными, осторожными глотками. Она велела горничной принести Сабин бутылку с водой и стакан – девушка сидела на диване в молчаливом неверии с тех пор, как услышала новости о матери, – но вскоре поняла, что жажду здесь, похоже, испытывает только она сама, ведь новость о кончине Назии вырвала ее из долгого сна.
– Как она умерла, тетя Пино? – спросила Сабин, пряча заплаканное лицо в ее новую камизу из магазина «Сана Сафиназ». – Мама болела? Наверняка это он что-то с ней сделал. Ему нельзя доверять.
– Нет, нет, бети, – сказала Парвин, опуская голову на макушку Сабин в жесте утешения. – То было веление Аллаха. Нам остается лишь смириться с его волей.
Сабин, преисполненную горя и гнева, не удовлетворила логика тети.
– Я никогда не прощу Асфанда! – обозленно бросила она, сосредоточенно хмуря брови. – Это он виноват в маминой смерти.
– Не говори так, – сказала Парвин, пораженная театральной мелодраматичностью Сабин. – Они с женой на много лет приютили вас с матерью у себя. Зачем ему причинять ей вред?
– Ты прекрасно знаешь, как он с ней поступил, тетя Пино, – Сабин перевела взгляд вдаль. – В обмен на крышу над головой он принуждал ее делать гнусные вещи. В конце концов она сдалась и согласилась на интрижку с ним.
Парвин пригладила волосы Сабин ладонью, гадая, стоит ли сказать девушке, что роман Назии и Асфанда был не более чем слухом – сплетней соседок, которой так и не нашлось подтверждения. «Я не могу сказать ей правду, – думала она. – А если Сабин узнает, что я ей лгала, то никогда не простит».
– Асфанд мог хотя бы спросить меня, не хочу ли я присутствовать на похоронах матери, – ломающимся голосом произнесла Сабин. – Наверняка велел тете Наурин меня отвадить.
– Давай съездим, отдадим дань уважения, – ответила Парвин. – Твоя мать не хотела традиционных похорон с поминками. Она попросила, чтобы мы устроили ей прощальную вечеринку.
– Мама всегда была эксцентричной, –