Зацепиться за имя. Денис Краснов
тёплый апрельский день снял свою маску и обернулся остывшим, почти морозным вечером. Где-то неподалёку залаяли продрогшие рублёвские собаки, и мне стало их жалко. Таиться было нечего, и я с холодным, тупым спокойствием приблизился к логову. «Крокодил» уже засыпал, потрескивая уставшим железом. Я подошёл к зданию с торца и отчего-то совсем не удивился, когда через просвет в решётке в глаза ударили буквы, мерцавшие шаловливым розовым неоном на уровне цоколя. Они ядовито складывались в название, которое не оставляло никаких сомнений насчёт этого заведения. Оттуда доносились глухие звуки музыки, казавшиеся преступно потусторонними в окружавшей тишине.
Постояв немного, я прикусил губу и медленно пошёл прочь. С привкусом тёплой соли во рту, я включил зажигание и заметил увядшую герберу, невинно лежавшую на пассажирском сиденье. Схватив цветок, я со злостью швырнул его назад.
Похоже, всё было кончено.
Глава 5. Имя блаженное
Петербургское небо ненадолго попрощалось с солнцем и подёрнулось волнующей дымкой, подсвеченной лёгким прикосновением городских огней, побледневших и совсем необязательных в это время года. Сезон белых ночей, казалось бы, почти миновал, но ясная погода, неожиданно задержавшись, не спешила никуда уходить и, похоже, решила продлить эту сказочную атмосферу. Зачарованный, я смотрел в окно и думал о том, что в такие ночи, которые, конечно, вовсе не белые, да и не ночи вообще, в организме, должно быть, включается какой-то особый режим, автоматический и бесконтрольный. Уже накануне я понял, что в этом ритме сбитых координат сонливость отнюдь не гарантирует нормального сна, а краткая эйфория – свежести пробуждения.
Перебирая в туманной голове детали первой встречи с Вероникой, я ловил себя на мысли, что не смог бы в точности описать ни её саму, ни подробности нашего разговора, в котором, однако, было рассыпано столько пленительно-зовущих намёков. В то же время чувство непонятной тревоги не оставляло меня, и я всё не мог нащупать его источник, пока не наткнулся взглядом на светлое квадратное пятно, маячившее сбоку на столе. Свёрток, полученный от Ники в саду, дразнил своим глянцевым бликом в эту волшебную кофейную ночь, питавшую мои силы мнимой бодростью духа. Мне захотелось как можно скорее избавиться от этой укутанной в бумагу коробки и вместе с ней – от некоего Алексея, с которым она была как-то связана. Грядущий матч представился как поединок, чей исход мог многое прояснить, и не только на зелёном газоне. Что за «слишком человеческое» проскользнуло меж нами?
Путаница в мыслях незаметно перешла в тонкий сон, и наутро я очнулся в кровати полуодетым, помятым и разбитым. Можно было бы стянуть с себя всё лишнее и поспать ещё, но звонко пикнул не выключенный с ночи телефон, и я не поверил слипшимся глазам. Экран вспыхнул огненным сообщением от Стаса:
«Дружище, извини, что рано. У меня запара дома, приехать не смогу. Но будет замена, прорвёмся! Днём позвоню и всё расскажу, а пока – спи дальше!»
Последние