Пути тьмы. Серафима В.
которая была отделена от скалы и как бы выпирала из неё, тянулась каменная струна от общего массива горы, явно для укрепления постройки, но благодаря этому, казалось, словно это величественное строение кто-то невидимый и огромный вытаскивает из густого топлённого молочного шоколада, ибо цвет каменной породы был именно таким, и сейчас за замком ещё влекутся его сладкие вязкие нити. На полукруглой центральной крыше, которая также лишь наполовину выступала из скалы, стояло изваяние Королевы Хаоса, в правой руке сжимающей свои халади – кинжалы средних размеров, с чуть изогнутыми лезвиями с двух сторон и рукоятью по центру, а левую, которую тоже обвивала змея, вытягивала вперёд в повелительном жесте, словно что-то указывая своим людям – множествам статуй колдунов и ведьм, выстроившихся в линию с двух сторон от главной дороги и держащим в руках настоящий огонь, что освещал путь в этот пасмурный день, создавая светлый коридор точно до ворот замка.
– Ну как? – спросил Ферат вставший рядом Хелль, с горделивой улыбкой осматривая здание, будто сам его возвёл.
– Под впечатлением, – протянула девочка. Мужчина рассмеялся и двинулся вперёд, кинув:
– Идём внутрь.
Внутри замок оказался как замок. Каменные коридоры, комнаты, кабинеты, сплошные повороты и переплетения, благодаря которым Ферат смекнула, что одна она бы точно заблудилась. Хелль привёл её на самый верхний этаж, который был сделан под большой зал с круглым столом в центре, на десять человек. Стена напротив красиво переливалась витражами окон, которые расположились через каждые полтора метра друг от друга и было их около пятнадцати. На тот момент Ферат не волновали десять пар глаз, уставившихся на неё, внимание девочки не привлекала ни большая каменная гаргулья, свесившаяся с потолка, прямо над столом, из чьей клыкастой пасти вырывался трепещущий огонь, ни пара заинтересованных в ней живых воронов, даже на привидение какого-то паренька, что в наглую вальяжно прошёлся перед ней и заглянул прямо в лицо она не обратила никакого внимания. Её целиком и полностью увлекли цветные пятна на полу и стенах, спроецированные теми самыми оконными витражами, на которые попал случайно вырвавшийся из плена туч лучик солнца. Затейливые узоры и рисунки размытыми образами отразились на каждой поверхности и создали своеобразный театр теней. Только когда Хелль отошёл от неё и сел на своё место за столом, Ферат заволновалась.
– Не переживай, – улыбнулся ей мужчина. – С тобой только поговорят, теперь ты среди друзей, – он, конечно, сказал чистую правду, однако взгляды собравшихся так ненавязчиво намекали на обратное.
– Значит, о ней ты писал? – произнесла женщина, умудрившаяся занять центральное место за круглым столом. Вроде бы все его грани были одинаковы, образуя собой идеальную окружность, но именно со стороны говорившей чувствовалось какое-то сосредоточение централизованности. У неё были блестящие огненно-рыжие волосы, собранные в высокий опрятный пучок и серебряные, отливающие сталью глаза. Аккуратно очерченный контур розовых