Навсегда моя. Дарья Белова
момента, как меня мама с Гришей забрали из детдома.
Мы с Костей настолько разные, общее у нас только разве что пол.
– Я ненадолго. Отец работой загрузил, надо завтра к нему в офис ехать.
– Все-таки припахал?
– Я сам.
Да, одно из главных наших отличий, что у Костяна будущее все расписано. Он будет известным адвокатом в фирме своего отца, которая достанется ему по наследству. Умный и талантливый преемник. Единственный.
Я же… без рода. Нет, Гриша, муж мамы, меня любит, наверное. Но я прекрасно осознаю, что свое будущее буду строить сам. Мне никто не принесет должность или работу на блюдечке. Хотя, не совру, благодарен за образование, которое получаю.
– Курить хочешь? – начинаю с порога.
– Не курю. Забыл?
Костян огибает взглядом комнату, где расставлены свечи. Хмурится еще больше. На столе все было приготовлено к ужину: красивая скатерть, приборы, все дела. Я ничего не убирал.
Если трону хоть что-то, сотру своими руками все, что делала для меня Аленка.
– А я вот бросить никак не могу, – достаю одну из пачки трясущимися руками и прикуриваю.
– На балкон не хочешь выйти? Сейчас все провоняет.
– Точно.
Друг следует за мной.
А я не могу начать разговор. Да и как?
“Что мне делать? Я подлец, изменял Аленке”.
– А если Аленка учует. Ей же… – замолкает.
Мне кажется, Костян набирается сил, чтобы продолжить. Его эта тема задевает. Всегда задевала, когда дело касалось Аленки. Мы же все дружили с детства. Потом наши с ней отношения переросли в нечто большее. Костян остался в стороне…
– У нее астма, забыл? – зло заканчивает свою мысль.
– Так я и не при ней курю. А если перед встречей, то зубы чищу. Не придраться, – развожу руки в стороны. Ну, правда, что пристал? – Да и вообще, скоро брошу. Я это… Аленка все узнала. Пришла вчера ко мне, красивая такая… а я с Анечкой заявился.
Сказал. Камень с плеч не упал. Он грохнулся, придавливая меня насмерть. Сейчас осознание накрыло с такой силой, что задыхаюсь.
Вдыхаю никотин со всей дури, пока глаза из орбит не вылезли.
Сука, больно.
Сердце в тиски зажимают и сдавливают, кровь брызгает в разные стороны.
– И что ты хочешь от меня? – как ни в чем не бывало спрашивает. Словно я рассказал анекдот, над которыми он никогда не смеется.
– Совет. Что делать?
Костян скрещивает руки на груди. Выглядит старше своих лет. Нам всего-то двадцать.
Мы с ним с шести лет играли в машинки на заднем дворе. А сейчас я стою, курю, Костян же уничтожает меня своим взглядом. Заслужил, че.
– Оставь ее уже в покое, – безразлично говорит.
Твою ж мать, аж расплывается все передо мной от одной только мысли. Лучше сдохнуть.
– Не могу, как ты не понимаешь! – кричу.
Под ребрами разрывается все от необъяснимого чувства. То ли ревность, то ли гнев.
– Я люблю ее, – выкрикиваю, словно Аленка может сейчас меня услышать. Я говорил ей это сотни тысяч раз, может, и больше.