ДЖОЙ. М.М. Дрив
невозможно сохранить, когда происходит её изучение. Только когда отбрасывается в сторону, когда неважно. Когда не нужно это всё. Тогда человек не имеет и понятия об абсурде происходящего.
Рассматривая решения для сопоставления действительного с желаемым, можно оттолкнуться от них и подумать случайно, что человек имеет какую-то недостаточность в своём естестве. Может, он глуп, если не признаёт проблему, может, он ленив, чтобы бороться, может, он слишком умён, поэтому пытается гордиться этим, гордиться тем, что видит глубину. Становится понятно: такие предположения не меняют ситуации. Они не изменяют ни абсурд, ни отношение к нему. Но что может изменить абсурд…
Потеря интереса к нему. Потеря значительности проблемы. Или отказ от поиска интереса в таких вещах. Это не решение проблемы изначальной, нет. Но это решение проблемы решения. Потому что другие функциональны, но верны и действуют только в собственных парадигмах. Сложно?
Но это лишь всё слова. Лишние слова, чтобы вместе обсудить, как Джой рисует.
У неё не получается сразу сесть и произвести чудо. Произвести шедевр. Её цветок неказист в лучшем случае, убог. Хотя, для кого-то убогость может оказаться поводом для умиления. Но Джой не интересует результат.
Девушка стирает карандаш. Делает ещё одну попытку. Правда она совсем не думает, что выходит. Стиранию подлежал бы и самый лучший рисунок. Потому что она не видит сейчас никакого желания, никакой цели, связанных с рисунком. Просто она хочет ещё рисовать.
Вечер приближается незамеченный Джой. Потерянная она в своих трудах, всё сидит, сидит, водя карандашом по бумаге. Так много рисунков было, стольких не было, что приходится работать на пятом листе.
Долго и упорно стараться.
За окном холодеет, и воздух из приоткрытого окна становится прохладным напоминанием для кожи о том, что время не замерло. День уходит и приближается момент, когда Джой должна будет закончить. Она смотрит в окно, чтобы уловить последнее изображение цветка, чтобы сохранить его образ, но ни темнота, ни отсвет лампы на стекле не дают ей разглядеть ничего. И девушка думает закончить работу, спуститься ещё один раз и поглядеть на цветок.
Также быстро, как и в первый раз, она достигает цели. Склоняется, не присаживаясь на землю, подсвечивает телефоном. И наблюдает за тем, как крепчающий ветер заставляет растения то клониться, то дрожать. Раскачиваться. Из стороны… В сторону, из стороны в сторону. Из стороны в сторону, из стороны в сторону.
Пустоты
Далёкий зов, что глухим эхом разлетается по покинутым коридорам, стремится коснуться её. Зияет тёмными пастями стена, у которой она стоит. И, оглядываясь, можно увидеть только формы, серый цвет песка, пыли, времени. Только за спиной огромная стена, испещрённая надписями, нишами, ничего не объясняющими элементами архитектуры. Стена тянется в невообразимую вышину зала. И, поднимая голову, можно увидеть только серость и вечное стремление массы камня коснутся неба. Но неба нет,