Дело нашего ума. Понятная книга об интеллектуальной собственности. Евгений Пен, Максим Дышлюк
изобрёл вещь, которая принесёт ему славу и завоюет весь мир, но… лишь спустя двадцать с лишним лет после озарения.
Началось всё одним осенним днём 1941 года. Тогда де Местраль бодрой походкой направился на охоту в сопровождении своего пса, ирландского пойнтера. История умалчивает, вернулись они с добычей или нет, но из густого горного леса оба выбрались, покрытые репейными колючками. То ли день был отменно испорчен, и де Местраль хотел как-то отвлечься, то ли, наоборот, его после удачной охоты посетило необъяснимое вдохновение, но только после изнурительной чистки своего пса от репьёв он не стал унывать.
Он решил изучить колючки под микроскопом. Позже отвечал любопытствующим, что никаких особых возможностей для коммерции и науки не видел, а движим был чистым познавательным инстинктом, вечным вопросом всех гениев, изобретателей и детей: «Как это устроено?» В микроскопе его взору предстала завораживающая кар-
тина – тысячи крошечных крючков, которые могли зацепиться практически за любую ткань или шерсть. Репейнику это приспособление необходимо, чтобы разносить семена как можно дальше. А человеку какой прок?
И тут де Местраль понял, что можно воссоздать модель этого соединения. В перспективе виделся новый способ застегивания вещей: золотая середина между пуговицами, молниями и простым сшиванием. Идея была в том, чтобы взять крючки, которые он увидел в репейнике, и соединить их с простыми петлями из ткани. Крошечные крючки зацеплялись за петли – и всё соединялось самым прочным образом.
Стоит заметить, что, хотя швейцарец буквально заболел этой идеей, путь его был весьма тернист (или, в его случае, «репейнист»). Шесть ткацких фабрик отказались повторить задумку де Местраля, ссылаясь на невозможность воспроизвести гибкие и прочные крючки.
Наконец в Лионе изобретатель встретил материал своей мечты – нейлон с хлопком. Используя эту ткань, можно было вручную создать те же микроскопические крючки, которые он видел на репьях, и прикрепить их к отдельному куску с помощью крошечных петель.
Окрылённый, де Местраль создал прототип застёжки-липучки, подал заявку и получил патент на своё изобретение в 1955 году. А ещё взял ссуду в размере 150 000 долларов и создал компанию Velcro. Слово придумал он сам, и это изящный неологизм: связка французских слов velour (бархат) и crochet (крючок).
Проблема заключалась в том, что сделать прообраз
«бархатного крючка» всё ещё можно было лишь вручную. Массовое производство оставалось недоступным. Из-за того что у де Местраля закончились деньги, он уединился в крошечной хижине в Швейцарских Альпах, пытаясь найти решение.
Наконец несгибаемый швейцарец придумал использовать модифицированную версию чего-то вроде парикмахерских машинок для стрижки. Почти через двадцать лет после первоначального озарения он таки построил ткацкий станок, который позволил бы ему массово производить застёжки-липучки. И вот застёжки вышли на рынок…
Это случилось в начале 1960-х, но революции не произошло.