Дом для непрощённых. Матильда Аваланж
кажется, выражение лица ветерана ничуть не отвращало водителей в колонне. Очень многие открывали окна, протягивая ему мелочь, десятирублёвки, сотки. Он принимал их с таким достоинством, будто был, по меньшей мере, королевских кровей. Из серебристой "ауди" даже пятисотку протянули. Я кинул быстрый взгляд на водителя. Девушка. Некрасивая. Ах ты, сердобольная!
Дедок, наконец, завёл свой драндулет и угрохотал за перекрёсток. Очередь пошла живее. Я потихоньку катился вперёд, не теряя из виду инвалида. Когда я, благодарение богу, наконец, встал перед светофором, ветеран оказался за две машины от меня. Время выходило.
Я выгреб из бумажника долларов двадцать и открыл окно, вытянув в него кулак, полный сладких, приятных бумажек.
Инвалид, естественно, всё это заметил, и поехал прямиком ко мне. Я видел, что он старается двигаться не быстро, как бы с достоинством.
Ну– ну, поднажми, мужичок, если хочешь огрести немного бабла!
Светофор уже мигал. И тогда он всё-таки убыстрил ход своего ржавого инвалидного кресла. Блин, да он гнал так, будто за ним черти по пятам скачут! Да, вот что деньги делают с людьми…
Загорелся зелёный. Он доехал и протянул свою обветренную грязную руку за положенным вознаграждением. Я сделал вид, что с радостью протягиваю инвалиду доллары, но в самый последний момент встряхнул кистью и раскрыл ладонь. Одновременно дал по газам.
Милые зелёные бумажки закружились от порыва ветра и разлетелись по всей дороге, шлёпая по лобовым стёклам тронувшихся автомобилей. Лишь один взгляд на лицо этого мужика сделал мой день. Будет ему урок на будущее. Может, поймёт, что не надо кривить рожу, когда просишь милостыню…
Чёрт! Ах, ты дрянь!
Увлёкшись своими мыслями, я не среагировал вовремя, и серебристая ауди подрезала меня. Ладно, езжай с миром, корова! Всё равно с таким лицом девушке не жизнь, а страдание одно. Свою долю веселья я уже получил.
А нет, вообще-то, не всю.
Любезная Катрин ждала меня в ресторанчике TATLER CLUB– местечке довольно простеньком и непрезентабельном, но меня там знали и встретили, как родного. Администратор лично повёл меня к заказанному столику, улыбаясь при этом так, будто встретил сына, которого потерял восемнадцать лет назад. Если бы попрошайка с дороги так улыбался, его заработок был бы значительно выше. Может, он даже получил пару копеечек от меня. Но не доллары, конечно, не доллары. Как ему вообще могло в голову прийти, что я могу дать ему доллары? Видимо, с ногами у него отняло и часть головного мозга.
И эта гадюка ещё меня подрезала. Из-за него, понятно, из-за ветерана этого слабоумного. Надо было вообще номер машины запомнить. Шепнул одному человечку из папиного окружения – она пожалела б, что на свет родилась.
Сетуя из-за упущенной возможности, я не сразу расслышал вопроса администратора.
– Как папа поживает?
Они, дурачки, всё надеются заполучить его как постоянного клиента. И невдомёк глупым, что их ресторанчик по сравнению с теми, где бывает отец,