Дом для непрощённых. Матильда Аваланж
хотел поинтересоваться по поводу самолёта у чёрнявого монстра, который казался мне более отзывчивым, но вспомнив известную поговорку, раздумал. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. А в моём случае это может оказаться не только нос.
Заглядевшись на проплывающий мимо самолёт, я не сразу заметил на обочине фигуру человека. Он был в чёрных брюках и ослепительно белой рубашке с чёрными нашивками на плечах. Блестящий козырёк фуражки капитана воздушного судна полностью закрывал лицо. Завидев нас, он поднял руку.
Но рыжий водитель, переглянувшись с чернявым, лишь увеличил скорость. Тут уж я не выдержал:
– Почему вы не остановили? Может быть, ему нужна помощь?
Молчание.
– Эй, вы слышите?
– На трассе И– 51 подсаживать никого в машину нельзя, юноша, – смилостивился до ответа водитель.
После такого охота задавать вопросы у меня отпала. Снова накатил страх. Нет, даже не страх. Тёмный безмолвный ужас. Насколько, должно быть, опасна эта дорога, что даже монстры не рискуют останавливаться здесь? И насколько страшным должно быть место, куда они везут меня?
Помимо своей воли я оглянулся, чтобы кинуть последний взгляд на пилота. Но обочина была абсолютно пуста. Лишь покачивались на ветру серые стебли кукурузы.
Я не хотел ни о чём думать, хотел освободить своё сознание, прогнать страшные мысли прочь, но ничего не мог с собой поделать.
Этот самолёт разбился, и все пассажиры вместе с экипажем погибли. Точно так же, как попал в аварию чёрный «Бентли». Водитель выжил, а девушка на переднем сидении погибла.
И девушка, и пилот были призраками. Девушка – вполне безобидным. На первый взгляд, безобидным. Пилот – сомневаюсь. Он голосовал, он чего-то от нас хотел. И я не хочу додумывать, чего.
Помоги мне господи, куда я попал?
Раз оказался в таком месте, я должен принять правила игры. Я должен справиться со страхом. По крайней мере, загнать его вглубь себя. Я ещё жив, значит, вряд ли в конечном пункте назначения мне уготована смерть. Меня не стали бы везти по этой странной и страшной дороге для того, чтобы убить.
Это значит только одно – я ещё могу спастись. Крошечный шанс, но он есть. И я его не упущу. Я сделаю всё, чтобы вернуться к моей семье.
И, словно в подтверждение моих мыслей, это жуткое кукурузное поле, наконец, кончилось. По обеим сторонам дороги потянулась посадка молодых берёз. С них ещё не слетела вся листва, и они радовали глаз золотыми листьями, которые мелко дрожали на ветру. Судя по тому, как раскачивались верхушки деревьев, ветер здесь гулял нешуточный. Ох, как же я радовался этому пейзажу после мертвенного кукурузного поля! Но ещё больше радовало меня отсутствие на дороге каких– либо машин, кроме "фольксвагена".
Вскоре и берёзы кончились. Мы уже примерно час как гнали по совершенно болотистой открытой местности. Наполовину затянутая ряской вода казалась антрацитовой.
Смеркалось. Свитый промозглостью болот туман поднимался над землёй. Вскоре он поглотил все,