Необычный Рюрикович. Денис Валерьевич Козлов
Да бояться нормально, только полные дураки и психи не испытывают боязни, поскольку у них отключен инстинкт самосохранения.
Однако опыт и буквально вбитые навыки все-таки сказываются. Если в первый раз, меня, как и большинство, инструктор просто выкинул из аэроплана пинком под зад под напутственную ругань, то теперь пусть и с матом я вываливаюсь сам, навстречу мощному напору ледяного воздуха и жуткой бездне.
«Вальку бы сюда, а то в его романах герои как-то легко и беззаботно преодолевают все трудности, посмотрел бы с удовольствием, как он верещит» – мелькает в голове неожиданная злорадная мысль.
Спустя пять секунд под напором ветра купол парашюта раскрывается, и после сильного рывка свободное падение прекращается, я повисаю в небе в полукилометре над землей. Утреннее солнце заливает кажущимися бескрайными травяные просторы, колышущиеся под ветром, ослепительная белизна неба, неописуемая тишина, резко контрастирующая с прежним ревом двигателей и чистый воздух. Ощущение непередаваемые, пьянит похлеще любого вина, вызывая дикий всепоглощающий восторг. Минуты, когда паришь в небе, люблю больше всего, забываешь обо всем, отдаваясь блаженству.
Тем не менее, мозги продолжают работать и по мере приближения к земле, собираюсь, пружиня ноги, ошибка при касании тверди, заканчивается плохо. В последние секунды, когда, кажется, что скорость увеличивается, группируюсь как учили. Удар опрокидывает на спину в опустивший купол парашюта. Теперь немедленно дернуть за кольца, освобождаюсь от парашюта, иначе ветер, всегда гуляющий в степях Черноводья, немедленно утянет тебя за собой.
По плану учений, парашют не надо тащить за собой, поэтому собрав его как могу, оставляю на месте. Проверяю еще раз снаряжение и оружие, что было на мне и иду разыскивать рюкзак с основными запасами, его сбросили отдельно, иначе было бы слишком опасно приземляться.
К снаряжению прикреплен сигнал передатчика, ориентируясь на него, иду, с трудом продираясь через траву. Она высокая в спокойном состоянии достигала бы груди, а некоторые экземпляры выше человеческого роста, но сейчас они пригибаются к земле. Проблема в том, что идти приходится навстречу воздушному потоку и это сильно затрудняет движение, требуется более сорока минут, пока дохожу до цели.
Контейнера со снарягой – место сбора нашего отделения, и там уже дожидаются Петренко с Веремеевым, которые уже успели разобрать свое и не без ехидства посматривают на меня. «Задерживаешься!» – так и читается в их взглядах. Буквально сразу же после того, как я прикасаюсь к своему рюкзаку, появляется недовольный Лемехов.
Его недовольство понятно, Григорий привык везде и всюду быть в первых рядах, а тут он начотделения и только четвертый добрался до точки.
– Дементьев, где твой товарищ? – хмуро спрашивает командир, когда к нам прибавляется Вадье, а спустя пару минут и Синицын.
Недоуменно пожимаю плечами, Андрей еще только ефрейтор,