Тайна черного озера. Иронический детектив. Марина Геннадьевна Шпарковская
сказала, что местный полицай Филька Логин в деревне злобствует, узнал, что у нее кто то живет, все допытывался кто, но она не сказала. Этот день был обычным днем, он ничем не отличался от предыдущих. После обеда отец сидел за столом и разложив изумрудный гарнитур, полировал зеленые камни ожерелья, я сидел напротив, и лепил медведя из хлебного мякиша, в окне мелькнула тень, отец резко выхватил мякиш из моих рук, вдавил в него лежащее на столе кольцо, закатал хлеб в шарик и сказал – спрячь, это твоё, я сжал хлебный шарик в руке. Открылась дверь, на пороге стоял заросший жесткой щетиной дядька с автоматом: а, вот какие у Пелагеи гости! Крутые гости! А вещички то у них еще круче! Яков встал, закрывая собой сына, раздался выстрел. Отец упал зацепив стул, Лев сжался в комочек и замер: ну что, жиденыш, ты следующий, чтобы никто не знал, что я тут забрал, глумливая улыбка перекосила лицо страшного мужика, но тут опять открылась дверь и раздался выстрел, страшный дядька упал поперек убитого им отца, в проходе у двери стоял молодой, высокий немецкий офицер, он подошел к столу, посмотрел на лежащие там ожерелье и серьги, покачал головой, завернул их обратно в тряпицу и засунул в карман френча, потом подхватил на руки почти беспамятного Льва и вынес его из летней кухни. Гюнтер Краузе держал на руках легкое тельце маленького мальчика, мальчика у которого только что убили отца, мальчика который остался жив по счастливой случайности, опоздай он хоть на минуту и малыша уже тоже не было бы в живых. Война есть война, на ней убивают, но взрослые взрослых и за идею, а не за сраные побрякушки, ни один камень в мире не стоит человеческой жизни, особенно жизни ребенка. Он донес мальчика до дома и отдал его в руки женщины, практически не зная русского языка, больше знаками, он объяснил, что Филимон Логин убил отца мальчика, а он, Гюнтер Краузе убил Филимона и спас мальчика. Когда он уходил женщина горько плакала прижимая к себе маленького мальчика. Лев пролежал в горячке пять дней, Пелагея не отходила от него, боялась, что он умрет, но он выкарабкался, все это время он сжимал в кулачке хлебный шарик.» А дальше дедушка? А дальше завтра, пойдем спать, поздно. Агния долго не могла заснуть, она все представляла себе, что мог чувствовать ребенок на глазах у которого убили отца, сердце ее сжималась в комок и слезы мочили подушку, за перегородкой тяжело вздыхал и ворочался дед. Утром Агния ходила за дедом хвостиком, ждала продолжения рассказа, но он как будто забыл о том, что обещал ей рассказать все до конца. Они сходили через рощу в город, принесли из магазина провианта на неделю, потом дед затеял топить баню, копать не докопанную картошку, Агния молча ждала, она знала, что дед все равно выполнит обещание. Дед вернулся к разговору только вечером: « когда я пришел в себя, фронт уже прокатился через нашу местность, тетя Пелагея рассказывала, что были бои, но за лесом и нас это не коснулось, отца похоронили на местном кладбище, когда я окреп