Век перемен. Юрий Домбровский
Казаки пахали землю средневековой самодельной сохой – деревянным сооружением с маленькой железной лопаткой, которое только взрыхляло землю, но не переворачивало пласт. Так что, когда Ошеровский завёз в Ростов французские плуги и фермеры (позже их называли кулаками), увидев это чудо в деле, поняли, как увеличивается урожай, отбоя от покупателей у магазина- склада фирмы «Земледельческие орудия. Ошеровский и сыновья» не было. Располагался он на углу Большой Садовой и Большого проспекта. В самом центре. На этом месте потом был горком КПСС, а ныне Представительство Президента РФ.
Это фрагмент переписи евреев Ростова, проведённой в 1897 году. Абрам Юделев сказался «учителем еврейского языка». Думаю, из-за налогов: с купцов брали большие сборы. Но квалификация учителя у Абрама, безусловно, имелась. Бабушка, родившаяся в 1896 году, рассказывала, какая большая древнееврейская библиотека у него была. Как часами, отойдя от повседневных дел, он просиживал за чтением Талмуда, Торы, мудрецов…
Абрам Юделев Ошеровский (1859–1919) с дочерьми Розой (1895–1919), Верой (1900–1942), Любой (сидит, 1891–1966) и Идой (1896–1983)
По субботам непременно ходил в синагогу. В Хоральную, построенную в 1868 году. Открывал её казённый раввин Фабиан Гнесин, отец композиторов. В Ростове синагог в те годы было три. Судьба этих зданий была драматичной. Одну сожгли во время погрома 1905 года, но через восемь лет восстановили. Советская власть все три здания национализировала, превратила в нечто непотребное. Например, Хоральная и поныне служит кожно-венерологической лечебницей. Однако «Солдатскую», учреждённую кантонистами в 1872 году, евреям удалось вернуть во время перестройки. Реконструировали. Действует поныне.
Благополучие ростовских евреев находилось, однако, под постоянной угрозой – страшные погромы развернулись вновь в 1905 году после первой русской революции. 18 октября в Ростове прошла организованная социал-демократами манифестация, во время которой казаки и черносотенцы напали на демонстрантов с криками «Бей демонстрантов! Бей жидов!». Опьянённая кровью толпа бросилась громить еврейские лавки, магазины, а потом и дома. Кровавые погромы продолжались три дня. Бабушка рассказывала, как прятались они под кроватями у русской соседки. И лишь на четвёртый день полиция остановила громил.
Кончались погромы, и бизнес «Ошеровский и сыновья» продолжал набирать обороты. Сыновья, которых в миру звали Нота и Миша, ездили для расширения предприятия по всей России. Офис и магазин находились, как уже было сказано, в одном из самых престижных мест в городе, семейный особняк – на Сенной улице, 130. Прибыль Ошеровские вкладывали в недвижимость, строили доходные дома. Перед революцией таковых было четыре: на Сенной улице, 102; на Большом проспекте, 8; на Большой Садовой, 33; на Малом проспекте, угол Пушкинской.
Все дети, кроме самой старшей дочери Клары, получили гимназическое, а потом и высшее образование. Учились в частной Андреевской гимназии. Раз в год Абрам Ошеровский приходил к её владелице и вносил по 200 руб. серебром за каждого отпрыска. Ида вспоминала о строгости и высоком качестве