Ромашка в ладонях. Рената Кадырова
что, наверное, градусник сломался, или чай с малиной быстро подействовал. Весь вечер Таня с мамой готовили танцеваль-ный костюм к концерту, а живой зелёный уголок радовал благоухаю-щими яркими красками волшебных цветов.
Конец сказки
ДЕТСКИЕ СТРАХИ
В детском воображении часто поселяются страхи или стра-шилки: кто-то боится темноты, или грозы с молнией, кто-то – засохшего дерева за окном, или старого ветхого сарая, кто-то – всяких теней от предметов или верит в привидения. Но когда мы вы-растаем, то вспоминаем со смехом, какими трусишками мы были. Мы боялись того, чего не могли объяснить, а ведь всё начиналось с наших фантазий.
Когда мне было около пяти лет, я любила фантазировать, при-думывать разные истории, а потом запутывалась и уже не помнила,
что придумала, а что было на самом деле. Вот и напридумывала я вся-кие страсти на бедное дерево за сараем, искорёженное грозой.
Страшное дерево росло в огороде. Необъяснимое чувство тянуло меня туда каждый день. Я должна была убедиться, что это дерево на ме-сте и никуда не делось. Полусухое, полуживое оно ещё давало кое-где живые веточки с листочками. Главный ствол наполовину треснул. От удара молнии одна из них превратилась в чёрную кочерыжку, а из вто-рой половинки выросли веточки по бокам, и были похожи на костля-вые руки. Это меня пугало: казалось, что оно хотели меня схватить. Каждый раз я смотрела на него, смотрела, затем пугалась и убегала.
Во сне оно становилось живым существом: кочерыжка открыва-ла свой обгорелый чёрный рот и смеялась, размахивая ветками. На не-го слетались ведьмы и черти, и они точно знали, что я за ними под-глядываю. Ведьмы всячески скалили зубы, протягивали руки, которые тут же вырастали, чтобы поймать меня. Я даже во сне пугалась и убе-гала. А утром опять убеждалась, что дерево спокойно стоит на своём месте без чертей и ведьм.
В доме меня ждал второй страх. Ночью я долго не могла уснуть из-за картины, которая висела прямо перед моей кроватью. Папа, лю-битель живописи, повесил для красоты картину знаменитого худож-ника, но для меня там был жуткий сюжет. Картина называлась «Перед грозой», где дети со страхом в глазах, оглядываясь на небо, бегут от грозы. Небо тёмное, хмурое, страшное и мне казалось, что дети бегут от Бабы-Яги. Когда выключался свет, и только луна освещала комна-ту, картинка вдруг оживала, и я уже бежала вместе с теми детьми и со страхом смотрела на небо. Не летит ли в своей ступе бабка-ёжка.
Как-то утром я выбежала во двор посмотреть на страшное дере-во. Верчу головой – не вижу. Где же оно? Стоит папа с топором, а ря-дом – срубленный корявый ствол. Я почему-то возмутилась.
– Папа, зачем ты срубил это несчастное сухое дерево?
– Поэтому и срубил, что совсем засохло, только вид портит. А тебе что, жалко стало? Я думал, что ты его боишься! – спросил папа.
– Уже не боюсь. Но всё равно жалко, – вздохнув с сожалением, пробормотала я.
Как будто что-то закончилось, как фильм или книга и некого больше бояться. В душе стало как-то неуютно, нерадостно.
– Папа,