Доводы нежных чувств. Яна Завгородняя
пить хочу.
– Чёрт, – чуть слышно проговорила девушка. – Придётся потерпеть, – неуверенно отвечала она.
– Ооох, голова кружится, а что это за волшебное сияние там вдалеке?
– Ну хватит. Если я сейчас открою, вы обещаете не делать глупости?
– Смотря, что считать глупостью.
– Все то, что вы собирались со мной сделать полчаса назад.
– Хорошо, обещаю, – тишина. – Слово офицера.
Через минуту послышался нерешительный скрип и глухой щелчок сообщил о том, что дверь больше ничего не удерживает. Генерал успел отвыкнуть от света и сперва сощурился, когда тонкая сияющая полоска ударила по глазам. Дверь отворилась и оказавшись на воле, мужчина заметил девушку в белой рубашке, заправленной за пояс широкой длинный бардовой юбки. Она стояла поодаль, всё ещё опасаясь его гнева и неуверенно протягивала стакан с водой. Только сейчас бравый вояка оценил свою надзирательницу и подметил, что девушка хоть и маленькая ещё, но вполне ничего и очень даже в его вкусе.
Он молча принял стакан, и не сводя глаз с личика, обрамлённого каштановыми прядями растрепавшейся косы, осушил его до дна.
– Да, не трясись, не трону тебя, – нарушил он наконец тяжёлое молчание. – Когда, говоришь, доктор приедет?
– Точно не скажу, но не раньше, чем через час, – Адалин тоже немного успокоилась и теперь включила гостеприимную хозяйку. – Давайте, вы сейчас ещё пойдёте полежите, а я пока кушать приготовлю. Папа приедет и мы все вместе поужинаем. – Она улыбнулась.
– Давай, – согласился Виктор. – Только лежать я не буду. Належался. Пойду прогуляюсь. Через час вернусь.
Адалин хотела было возмутиться, но генерал так грозно сверкнул на неё глазами, что инстинкт самосохранения подсказал ей умолкнуть. Что ж, пришлось понадеяться на честное слово офицера.
Весь этот час девушка томилась тревожным ожиданием. Она уже сто раз пожалела о своей наивности. «Ну как можно было поверить этому грубому солдафону? Конечно, он не придёт. Сейчас, наверное, уже взял коня у Грэмсонов и скачет в объезд реки. Хотя нет, уже скорее всего валяется под кустом без сознания. Идиот!»
С каждой новой мыслью движения девушки становились всё более дёрганными и нервозными. В конце-концов, производимые ею действия со стороны начали походить на смертоубийство, а не на приготовление картофельного пюре.
– Чем перед тобой провинилась эта несчастная картофелина? – раздался за спиной знакомый голос. Адалин резко обернулась и в недоумении уставилась на гостя.
– Я думала, вы уехали, – с радостным волнением сообщила она.
– А что, можно было? – съязвил генерал, стаскивая с себя мундир и усаживаясь за стол. – Всё, Ада. Я голодный, давай, корми.
Адалин собралась воспрепятствовать самодеятельности, ведь сама она никогда не садилась ужинать без отца, но вспомнив о том, что её пациент уже давно ничего не ел, кроме раствора глюкозы в шприце, не стала спорить, наложила голодному офицеру порцию пюре с мясной подливкой и села напротив. Она наблюдала за тем, с какой жадностью мужчина