Разрушительница проклятий. Одри Грей
его по имени? А Ашерон… Почему этот дурак говорит так… ласково?
Столас уже много веков знал Ашерона. Этого Солиса можно было назвать как угодно – высокомерным, самодовольным, ублюдком, – но ласковым он не был.
Укол гнева пронзил Владыку Преисподней между лопатками, а когти удлинились. Нахмурившись, он глубоко вздохнул и попытался порадоваться тому, что Ашерон появился, чтобы спасти Хейвен, и тем самым позволил Столасу не нарушать условия пари.
И все же… он не мог избавиться от побуждения, от желания самому ее спасти. Стать тем, кого она увидит, когда очнется. Залечить ее раны, прогнать боль и снова увидеть янтарные глаза, сияющие, разглядывающие его с той же отважной глупостью, за которую ему следовало убить ее в их первую встречу.
Его спутница прищелкнула языком и надула губы, сердито глядя на него со своего насеста.
– Я решила упомянуть кровь лишь потому, что… ты так смотришь на нее… – Прежде чем продолжить, она отступила еще на несколько шагов и расправила крылья, приготовившись в случае необходимости улететь в безопасное место. – Как ты думаешь, она когда-нибудь будет смотреть на тебя так же? Для нее ты такой же монстр, как и то Порождение Теней, которое пало от ее руки.
Его ладони покалывало, кулаки сжались, когти впились в плоть. Спутница, не мигая, смотрела на него, едва осмеливаясь дышать в ожидании ответа и удерживая гладкие иссиня-черные перья, покрывающие ее крылья, совершенно неподвижно.
– Эта девушка ничего для меня не значит, – с чувством проговорил Столас, пытаясь убедить в этом себя.
– Тогда докажи это.
В любой другой ситуации он бы проигнорировал подобный вызов…
– Когда она выполнит свою задачу, мы выпьем ее магию, – ответил Столас. – Вместе.
Он пошевелился, и она слегка вздрогнула, перья взъерошились и встали дыбом, а ведь он всего лишь разжал пальцы. Столас порадовался тому, что когти втянулись.
– Ты довольна?
Она медленно кивнула. Но уголки ее губ опустились в гримасе беспокойства, и в очередной раз, думая, что Столас ее не видит, она внимательно посмотрела на него.
Опустив брови, он заставил себя вернуться к сцене, разворачивающейся внизу, и дал клятву. Если Ашерон спасет маленькую дурочку, Столас будет относиться к ней с таким же безразличием, как и к любому другому забытому Богиней смертному, пока не избавится от нее окончательно.
Глава четвертая
Ашерон вскинул голову, услышав вопль умирающего ворграта, а затем еще быстрее помчался сквозь лес, рыча себе под нос. Он издалека услышал крики Хейвен – жалобные, испуганные вопли, которые пробудили в нем ярость и древний инстинкт защитника и заставили броситься ей на помощь со всех ног.
Солис преодолел холм, высоко подняв рунный меч, и замер. Ворграт лежал на спине, из его груди торчала стрела, другая же, сломанная, виднелась у него в плече. Рядом с Порождением Теней лежало неподвижное окровавленное тело, такое крошечное и хрупкое по сравнению с монстром.
Ашерон узнал яркий оттенок волос Хейвен