Подвинься. Владимир Александрович Шестаков

      Единым фронтом за идею

      встаёт народ с восходом солнца.

      Решительность запечатлели,

      отлив на памятник из бронзы.

      Представив Карла Маннергейма

      единой силой с Мажино.

      Есть старый шрам у европейцев —

      цена свободы городов.

      В варьете обветшалые двери.

      Обвинитель готов начинать.

      Лирику Моцарта и Сальери

      оскорбил эфемерный скрипач.

      Демонстрирует силу поэт,

      изгаляясь пощёчиной-словом.

      – Человека без творчества нет!

      Угасает вместо вспышки Сверхновой.

      Пушистый снег летает, кружи́тся,

      На чёрные гимнастёрки падая.

      За горизонт уходит телег вереница.

      Ей офицер бывалый командует.

      Руки тугими бинтами стянуты:

      Обожгли их холодные воды Урупа.

      – Эх, капитан, всё же прав был ты…

      Красные вовсю показали зубы!

      Вспоминает высоту недоступную.

      Пулемёты, косящие волну за волной.

      Приведшую к бойне команду преступную:

      – Взять рудники любой ценой!

      Кровь пьют ненасытные красные.

      Рубят шашками по белой груди.

      – Ах, Россия моя, несогласная!

      Как тебя нам от смерти спасти?

      А в капкане лощины невольники.

      Им снова всадники кричат:

      – Сдавайтесь, чернопогонники!

      Лишь в гробах вы вернётесь назад!..

      Пушистый снег летает, кружи́тся,

      Сердце болит и спать не даёт.

      Ах, если б тогда удалось закрепиться…

      Но уже на Галлиполи ждёт пароход.

      Кончились в супермаркетах греча и рафинад.

      Жаждущим отчётливо слышен лязг гусениц…

      Советские люди что-то ностальгировать не спешат,

      Как сражался с системой их последний мученик.

      Бравирующий атомом снова в почёте.

      Спит и видит сыр из ракетных кратеров…

      – Разве можно с землёй сводить счёты? —

      Шепчет с трибуны академик Сахаров.

      В диссиденты записан, как и стоик Сенека.

      – У границы Союза трутся полчища гуннов!

      Несогласных газеты запишут в изменники.

      Тернист путь от Горького до трибуны.

      Кончен латентный период страны.

      На гонки лафетные соискателей пятеро.

      Вновь сахар ищут на полках полупустых.

      Но сахар не нужен, а нужен Сахаров!

      Современная