Городской роман или Школа Карабаса. Елена Овчинникова
раз прижимать пятки к ягодицам, по мнению хозяина, уже не требовалось.
Зато, не обращая никакого внимания на болтающиеся по воздуху ноги и возгласы Антошки, мужчина переключился на голый зад с бедрами, а затем настала очередь и спины. Хозяин никуда не спешил, размеренно размахивая плеткой; и, казалось, специально тянул время; пока, наконец, не решил прекратить ту часть наказания, которая сопровождалась жалобными криками ребенка.
А закончив порку, мужчина снял с руки свое орудие воспитания, после чего повесил плетку на плечо мальчика, выверив так, чтобы концы пояска висели симметрично. При этом плетеная часть, конечно же, перевешивала свободные концы, что почти всегда приводило к невольному соскальзыванию пояска на пол, если его не придерживать. А упавший за ночь поясок почти всегда указывал на продолжение наказания утром. Антошка слышал об этом от девочек, поэтому тут же постарался прижать поясок подбородком к плечу.
Хозяин же – ехидно пожелав: «Спокойной ночи!» – погасил свет и запер обе двери помещения, оставив воспитанника в полном одиночестве.
До сих пор ребенка не оставляли на ночь в спортзале. Лупить здесь за разбитую посуду – лупили, и неоднократно; но еще никогда не оставляли в полной темноте и одиночестве. Мальчику невольно вспомнились рассказы его бабушки о домовых, чертях и прочей нечисти, которые существуют в темноте. От этого ему стало казаться, что вот-вот всякая чертовщина вылезет из-под пола, из стен, или спрыгнет с потолка, а потом утащат его с собой туда – где нет никакого времени. И Антошке стало так страшно, что от ужаса он плотно зажмурил глаза.
Однако страх перед темнотой скоро уступил место ноющей боли. Невыносимо болело тело, особенно ступни. Поначалу мальчик старался уменьшить боль, переминаясь на цыпочках с ноги на ногу, опасаясь в полной мере наступать на ступни. Но потом – когда прикованные к кольцам руки устали держать его вес – он вынужден был все же встать на обе ноги.
К тому же, ребенку просто очень хотелось спать! Но Антошка не должен был себе этого позволять, потому что поясок, который он придерживал своим подбородком, мог соскользнуть с его плеча на пол.
Сколько времени прошло, а сколько еще осталось терпеть до утра – мальчик не знал; ибо здесь не было окон, чтобы можно было определить – ночь на дворе или уже наступало утро. А время всё тянулось и тянулось…
И, наконец, от непосильного напряжения – как бы Антошка ни сопротивлялся – он был вынужден отпустить кольца и просто повиснуть на наручниках, уже не думая о пояске. Руки его – особенно кисти – онемели; но ребенок этого совсем не замечал. Порог его чувствительности был понижен из-за того, что время от времени мальчик просто начал впадать в забытье.
Видимо очень хорошие деньги светили Вадиму Петровичу за намеченные съемки, раз он вопреки своему правилу – появляться в клубе только к двум часам – в этот день переступил порог заведения уже без четверти десять.
Отыскав Вику в душе, Карабас не позволил ей даже толком вытереться. Схватив