Логик. Серия «Крикун». Книга четвёртая. Владимир Геннадьевич Поселягин
в тени будет, я быстро плёл детскую сетку, минуты хватило, опытный артефактор, и накинул на себя. Дальше, пока Источник наполнялся, он пустой после инициации, это нормально, так и должно быть, я стал плести плетение диагностики, с опаской поглядывая по сторонам, закрепил на ауре, и стал плести плетение малого исцеления. Использовать я их пока не мог, Источник пуст, самостоятельно тот медленно заполняется, почти неделя потребуется, это в медитации около часа и полон, поэтому пока было время, сплёл ещё и плетение сонника, также закрепив на ауре. Я там пять плетений могу держать. А часы тоже в пепел, я поискал, не нашёл.
Дальше, поторопился закончить работу, приметив, что на границе выброса маны фигуры людей появились, похоже немцы. Интересно, сколько в селе испарилось? К сожалению, это не деревня была, а крупное село. Тут рядом, показалась из ямы голова старушки в чёрном платке, та закрутила головой, большими глазами осматриваясь, и рассмотрела меня. А, понял, там сарай стоял, внутри погреб, где жители этого дома прятались, и они уцелели. Даже если немного уцелело, но я и этому рад, вот так и я пополз к ним, волоча изувеченную ногу, я её по сути не чуял, но осмотрел, там вывих, плюс переломы в нескольких местах. Меня приняли на руки и спустили по приставной лестнице вниз. А тут прохладно. Крышка погреба испарилась, но мана до тех, кто внизу, не добралась. А выжило в этом погребе аж семеро. Я восьмым буду.
– Андрюша, ты как? – спросила старушка, когда меня уложили на кучку холодной картошки. А озноб бить не переставал.
– Нормально, – прохрипел я. – Не мешайте мне.
На год лишаться магии, используя прану для лечения, я категорически не хотел, да и время пока было, поэтому сел, мне помогли, еще и одеялом накрыли, и я стал медитировать. Десять минут, хватит пока. Дальше использовал плетение лекарского диагноста. Да, всё брюхо отбили, селезёнку порвали, тело умирало, и это ясно. На остатки маны, используя плетение малого исцеления, полностью заживил селезёнку. Но хватило только на это, так что дальше медитировать. Снова десять минут и слегка заживил остальное. Теперь лучше, похоже температура спадает. А поднялась под тридцать девять, судя по ощущениям. Не умру уже. Нога до жути болела, но пока не до неё. Тут на полчаса медитация. Когда открыл глаза, света в погребе уже не было, немецкий солдат, молодой рядовой загораживал, он и спустился вниз, осматривая нас. Я в это время окончательно долечил внутренние повреждения и вправил вывих ноги, заживив. Стало легче. Пока переломы остались, но лечить буду, когда поем, иначе буду тратить на это силы организма, и тело станет усыхать. Кровь уже не текла, там я повязки обнаружил, самодельные, видать женщины наложили, немец же убедился, что опасности нет, велел нам выбираться наружу, жестами всё. Вообще в погребе было пять детей, три девочки от пяти до четырнадцати и два парнишки шести и восьми лет на вид, ну и двое взрослых, женщина лет сорока и та старушка.
Пока малые поднимались, я из открытой бочки, где остатки капусты были, достал два мочёных