У любви семь жизней. Галина БризЪ
комнату, щёлкнула выключателем. Резким движением сбросила пальто и замерла у зеркала. Изумлённо рассмотрела сумасшедше-радостные, лихорадочно блестящие глаза. Прижав ладони к полыхающим щекам, остужала жар.
Пугливо оглянулась на дверь. Оттянув широкую горловину джемпера, заглянула внутрь. Стыдливо хихикнула. Дурак какой. Всё на месте и самого гармоничного размера. Ничего он не понимает. Это мода сейчас такая – носить объёмный верх, который прячет женские прелести.
Подставила второе зеркало. Покружилась, рассматривая себя сзади и в профиль. Раздвинула в улыбке рот, вытянула трубочкой. Оскалила зубы. Приподняв подбородок, приплюснула кончик вздёрнутого носа. Взбила рассыпавшиеся по плечам локоны.
Недоумевала и в миллионный раз изучала свою внешность. Ничего же не изменилось? Всё такая же диковатая, неказистая, щуплая. С небезупречными, охаянными мамой чертами. Чем сумела привлечь матёрого ценителя женщин – Давида?
Сердце возбуждённо колотилось, толчками разнося разбуженную кровь. Растерянный взгляд сполз на пульсирующие губы. Осторожно покусала их, облизнула, коснулась кончиками пальцев. Будто там сохранились следы коварного поцелуя. Настоящего. Взрослого. Сексуального поцелуя, который напрочь лишил покоя. В мгновение стёр в порошок все целомудренные установки.
Тело вздрагивало от каких-то странных, пугающих непривычностью ощущений. Полный кавардак и паника в голове не давали собраться мыслям.
Лера обижалась и искренне возмущалась бесстыжей выходкой Давида. Загадочный поступок кардинально изменил представление о великодушии его помыслов. Никак не соединялось отечески заботливое поведение, которое он, как галантный рыцарь, проявлял целый вечер, и шокирующий поворот в конце задушевной беседы.
К сожалению, негодование всколыхнувшее Леру, было хилым, беззубым и подозрительно быстро выветрилось. Как ни тужилась, как ни подначивала мозг на свежую порцию обличительных эмоций, не испытывала сильной злости. И не чувствовала себя по-настоящему оскорблённой.
«Почему я такая неправильная? Это же ненормально!» Душу не скребли, а зверски рвали кошки. Она просто обязана протестовать и испытывать самые отрицательные чувства. Любая порядочная девчонка на её месте со стыда бы сгорела.
Лера пыхтела, искусственно распаляя себя. Прокручивала и драматизировала случившееся, насильно вызывая приступы негатива.
Но хитрым образом воспоминания и успешные старания воссоздать пикантные эпизоды, вместо раздражения, позорным способом перетекали в приятно-дурманящее возбуждение, блаженную улыбку и жадные вдохи.
Таинственный приворотный механизм сработал в неопытном сердце. Прочно защёлкнулась коварная ловушка, безвыходно заперев бьющиеся чувства. Колдовским калейдоскопом от единственного толчка рухнуло и преобразилось восприятие мужчины.
Наверное, неспроста фольклор наделяет поцелуй магическими свойствами, меняющими личность. Душу? Лягушонок превращается в принца, воскресает красавица, чудовище перерождается в царевича.
Лера