Я – рысь. Время перемен. Ева Шембекова
мы отправились в сквер. По дороге Никита рассказал, что раньше, ещё до войны, на месте сквера стоял монастырь. И при нем погост. Потом на месте монастыря построили Дом Детского Творчества, там, где было монастырское подворье, сделали детскую площадку. Кладбище перенесли в другое место. А, вот, ту часть, которая была когда-то кладбищем, так и не тронули. Боятся люди покойников. Вытянутое, двухэтажное здание Дома Творчества словно бы разделило сквер на две половины. С одной стороны ухоженный, подстриженный, а с другой дикий, заросший, обнесённый остатками кладбищенской стены. Но ни она, ни страшилки взрослых не смогли убить детское любопытство. Именно там и собралась компания ребят, в которую входил и Никита.
– Вот! Это наш штаб!
И он указал на высокую, трёхствольную лиственницу. Между стволов, из досок и разного подручного материала была сколочена площадка с крышей и тремя клеёнчатыми стенами. На мой взгляд, конструкция больше напоминала собачью конуру, только попросторней. С площадки свисала короткая верёвочная лестница, обрывавшаяся на приличной высоте, и чтобы залезть наверх требовалась сноровка. Площадка, кстати, не пустовала. На самом краю, свесив ноги вниз, и потягивая из бутылки кока-колу, сидел худой, жилистый парень в чёрной футболке, джинсах и куртке с капюшоном, тоже чёрных. Его тёмные волосы были коротко подстрижены, а на груди висел кулон в виде человеческого черепа. Ноги обуты в настоящие, армейские ботинки. И взгляд пронзительный такой, оценивающий. Мне даже показалось на мгновение, что он все про меня знает.
– Никитос, ты кого это привёл? – спросил он, слегка прищурившись и рассматривая меня.
– А, это мой новый знакомый! – Никита широко улыбнулся. – Помнишь тётю Юлю с оврага?
– Это у которой, типа, сын есть, которого никто не видел? – хмыкнул парень сверху.
– Не типа, а есть! – Никита ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в меня. – Вот, он!
Парень в чёрном ещё раз обшарил меня взглядом и лениво спрыгнул сверху.
– Да, ладно? Серьёзно? Игорь. Можно Череп. Меня все так зовут.
И он протянул мне руку. Принял, значит, вожак маленькой, человеческой стаи. А порядки у них не сильно от наших отличаются. Парень мне нравится. Сильный, для человека, умный и настоящий лидер. Я протягиваю в ответ руку.
– Юрка.
– Прикинь, он в тайге жил все время! – вклинивается Никита. – Болезнь какая-то редкая.
– Круто! – раздаётся сверху ещё один голос и на землю рядом с нами шумно и неуклюже, словно куль соломы, свалился ещё один парень. Просто удивительно, как это он на ноги приземлился? Лицо в веснушках, улыбка во все зубы. Он тоже руку протягивает. – Я Лёня.
– А я Лёха!
Из кустов, с не меньшим шумом, выкатывается ещё один парень, как две капли воды похожий на того, что свалился. Даже одеты они одинаково, в джинсы, клетчатые рубашки, кроссовки и куртки. И веснушки те же, и ухмылка от уха до уха. Он тоже протягивает руку. Я даже попятился, зажмурившись, и помотал головой. Показалось, что у меня в глазах двоится. Потом сообразил, это близнецы. А они ржут, довольные