Девочка со спичками. Екатерина Тюхай
гостями или подписывал коллекционные монографии.
Соколов вышел не оборачиваясь. Ему в спину дышала назойливая делегация: Крестовский, коптеры, несколько человек из охраны, секретари и чины попроще, чем Крайнов.
Главное дело на сегодня было закончено – но едкий запах сигарет Крайнова оставался с ним до самого вечера, а когда Игорь между встречами ненадолго закрывал глаза, реальность словно проваливалась в невидимую яму и едва заметно вращалась вокруг своей оси.
В половине одиннадцатого он тайком проглотил таблетку, опустился на сиденье автопилота и вдохнул – глубже, чем стоило.
Там, снаружи, где все шумело, и смеялось, и посверкивало огнями в темноте, была весна. Пахло сиренью, пыльными дорогами, которые томились без дождя; звонили колокольчики роботов-курьеров, шипели электрокары – как диковинные насекомые, они тормозили у баров, взмахивали прозрачными дверями-крыльями и выбрасывали на улицы возбужденные толпы людей. Соколова не радовало это время: весь город вдруг одновременно выходил наружу и переодевался в розовый, белый и бежевый. Ему сразу хотелось носить только черное, чтобы, не дай бог, не измазаться в этой приторной борисвиановской пене.
«Веретено» в двойном кольце черных джипов двигалось очень быстро, но Игорь в деталях представлял себе город за окнами: вот башенки старинных высоток, вот законсервированные сталинки под углепластиковыми прозрачными колпаками, как экспонаты в музее, – а между ними тонкие зеркальные иглы небоскребов. Рекламные проекции размером в десятки этажей, публичные пространства с зонами дистанционной работы – и аутентичные подворотни с неоновыми лампочками, сохраненные, чтобы не разрушать московскую эклектику. Кое-кто из его «придворных» историков даже усматривал в этом отражение «особого пути России».
Игорь грустно усмехнулся и сжал в кармане токен с деньгами, который Крайнов сунул ему во время рукопожатия. Особого в России шестидесятых было, пожалуй, только то, что они не были пятидесятыми. Официально коррупцию победили с помощью камер, которые исправно делали свое дело – но от этого все стало только «ближе к телу», наглее и проще.
Народ дремал, лишь изредка взбрыкивая: люди всецело доверяли цифровой демократии и токенизации выборов, с тех пор как предшественник Соколова Николай Юльевич Лапин – пожилой, но наивный дурачок – внедрил ее одним движением руки.
Через полгода, вопреки предсказаниям политологов, Лапина не избрали повторно.
«Народное решение», «Ожидал благодарности в обмен на честность», «Политик-однодневка», – гудели тогда все блогеры и СМИ. Вот уж где ирония судьбы.
Игорь знал, что токенизация была всего лишь прикрытием для снятия с должности взбалмошного и небезопасного старика, но информация эта хранилась в тайне. Да и кто бы в нее поверил?
Лоббисты Соколова оказались умнее. Они вовремя «продали» его как лидера новой волны, программиста, технократа и дипломата, способного управлять всем этим