Дело сибирского душегуба. Валерий Шарапов
Другого от нее и не ждали. Нелюдь прибыл и убыл на машине. Ночью и утром шел сильный дождь, смыл следы, если таковые были. В окрестностях тела ничего интересного не нашли…
– Биоматериал? – перебила я. – Кровь, сопли, слюни, сперма, может, моча?
– Ничего, – повторил капитан. – Убийца не зря раздел жертву и забрал одежду. Он не дурак.
– Он точно был один?
– А маньяков бывает двое? – озадачился собеседник. – Хотя тьфу на меня, за такие слова можно и выговор получить…
– Вот именно. Ты еще скажи, массовый убийца, или, как говорят за бугром, серийный убийца. Виктор Анатольевич такое не одобрит. Серия подразумевает несколько аналогичных эпизодов. Нам только этого не хватало.
– Согласен. То, что случилось, уже перебор. До пенсии расхлебывать. Убийство совершено с крайней жестокостью, такого мы еще не видали. Похищение, изнасилование, убийство, да еще и скальпирование – и все это касается десятилетней девочки… Павла Афанасьевича Егорова увезла с инфарктом скорая. Возможно, выкарабкается, но работать уже не сможет. У матери Дины поехала крыша – будем надеяться, вернется на место. Отец держится, но замкнулся, слова не вытянешь. В общем, что удалось выяснить… семье не угрожали, никакие подозрительные личности вокруг дома не крутились, жизнь шла своим чередом…
– Он просто хватает девочек примерно одного возраста, возможно, с определенной внешностью, – сказала я. – Где ему удобно, где есть возможность остаться незамеченным – там и хватает. И неважно, кто она – внучка председателя горисполкома или дочь технички. Отключает сознание эфиром, бросает в багажник и увозит…
– А ты откуда знаешь? – насторожился Горбанюк. – Так говоришь, словно случай не единичный.
– Предположение, – объяснила я. – Что еще?
– Ничего. Снова отрабатывали те самые гаражи за школой. Опрашивали всех подряд. Ни одного завалящего очевидца. Девочку с котенком будто корова языком слизала. Вся надежда на ту неопознанную машину – то ли «Москвич», то ли «Иж-Комби». Но автомобилей, подходящих под описание, только в нашем городе триста штук – сама понимаешь, во что это выльется. А в отделе четверо, и телефон постоянно барахлит.
– Что по птичке?
– Издеваешься? – рассердился Горбанюк. – Только об этих уродцах и думали. Ну, вложил девочке в руку поделку – и теперь мы должны его мысли угадывать? Психологический образ составлять? На фигурке нет исходящих данных – кто производил, артикул, номер партии. Уродство какое-то, а не поделка. Явная кустарщина, может, сам убийца вырезал и наделил ее глубоким смыслом… Считаешь, это важно? – насторожился Горбанюк.
– Понятия не имею. Но сам сказал – вырезал и наделил смыслом. Больше ничего?
– Самого главного не сказал, – мрачно проговорил капитан. – То, что похитили и убили не простую девочку, а внучку предгорисполкома, уже аукнулось. В Грибов приезжает старший следователь по особо важным делам краевой прокуратуры. Хорошо, что один. И хорошо, что прокуратура краевая,