Любимый для двоих. Галина Николаевна Комар
руководительница мне и ещё двум девочкам по секрету сказала, что у тебя полгода назад случилось большое горе: умерла мама при чрезвычайных обстоятельствах, что ты пережила тяжелейшее потрясение и с тех пор не разговариваешь. Она попросила нас быть к тебе очень внимательными, оберегать от слишком докучливых ребят. Первые три месяца ты была нема как рыба.
Наташа вспомнила, что заметила тогда в темно-русых волосах неулыбчивой кареглазой девочки с пугливым взглядом проскальзывающую седину и поняла, что она натерпелась страху.
– Ты была отличницей и всегда ненавязчиво поддерживала меня. Справившись со своим вариантом контрольной работы, ты бралась помогать мне. Ты совала мне шпаргалки. А ещё ты занималась со мной уроками дома, – сказала Зина, глядя на неё с благодарностью.
– Однажды я указала тебе на ошибку в самостоятельной работе по математике, и ты впервые заговорила, прошептав мне «спасибо». Поначалу ты скрытно общалась только со мной, потом начала говорить со всеми. Мы стали неразлучны.
– А когда окончили школу, наши пути разошлись. Я поссорилась с тётушкой, приревновавшей ко мне своего Григория, и уехала на Сахалин к дальней родственнице, а ты вышла здесь замуж.
– И вы с твоей тётушкой всё это время не давали друг другу знать о себе? – изумилась Софья.
– Да. Лишь недавно Алла прислала мне весточку. Она написала, что застала своего благоверного в их супружеской постели с девицей и выставила его за дверь со всеми его шмотками. Тётушка попросила прощения за то, что не поверила мне, когда я заявила, что её муженёк изнасиловал меня, что он гуляет от неё налево и направо!
– А сама-то ты замуж не вышла? – спросила Софья, желая избавить Зину от неприятных воспоминаний.
– Нет. Не собиралась и не собираюсь.
Девушка сделалась мрачнее тучи.
– В детстве и юности она ненавидела всех особей мужского пола. Когда мы учились в седьмом классе, неравнодушный к ней мальчик сунул ей в парту духи и поздравительную открытку – так она всю перемену прорыдала и на уроке продолжила плакать. Успокоилась лишь когда классная руководительница забрала себе тот подарок, да ещё и спасибо ему сказала, – поведала сестрице Наталья.
– И почему же случилась такая истерика? – изумилась Софья.
– Разве Наташа не рассказывала тебе, что произошло в моей семье? – удивилась Зина.
– Говорила, что перед тем как ты попала в нашу школу, умерла твоя мама, а отца твоего обвинили в её убийстве и приговорили к длительному тюремному заключению, что опеку над тобой взяла младшая сестра твоей матери. Однако зачем из-за этого держать зло на всех мальчиков. Разве мыслимо поднимать такой рёв из-за того, что одноклассник всего-навсего лишь оказывает тебе знаки внимания?
– Мне одиннадцать лет было, когда в конце февраля отец пришёл домой выпивший. Он был зол как сам сатана, стал говорить грубости, набросился на маму с упрёками за то, что она скрыла от него беременность, сделала аборт, не