Майнеры. Сергей Милушкин
такое может быть? Ты не ошибаешься? Откуда у… полковника…
– Сами хотели бы знать, но… он молчит.
– Как будто вы не можете разговорить молчаливых граждан.
– Мы‑то можем, но почему‑то нам кажется, что он не скажет правду.
– И что же он говорит?
– Общак. Дань с коммерсантов.
Ларин посмотрел на роскошную люстру, висевшую в овальном голубом зале особняка Виктора. Они вышли освежиться на балкон, по размеру превышающий площадь всей их квартиры, курили кубинские сигары, на столике рядом сверкала едва начатая новая бутылка виски.
– Хотел бы я увидеть миллиард наличных, – сказал Ларин в ночную пустоту.
Виктор посмотрел на него осоловевшим от выпитого взглядом.
– Валяй, что тебе мешает? – Он пошатнулся. – Приезжай к нам и посмотришь. Заодно глянешь, как мы работаем.
– Может, и приеду… ради такого случая. Никогда не видел, как выглядит миллиард.
– Тебе почаще нужно выбираться. – Виктор положил ему руку на плечо. – Глядишь, и свои миллиарды заведутся.
Ларин не стал говорить, что почти год сутки через трое выбирался на окраину города сторожить склад бытовой химии, но миллиардов так и не увидел. Он подумал о тех ребятах, что бесшумно таскали белые мешки в кромешной темноте. Деньги любят тишину. А большие деньги – тишину мертвую.
Глава 4
Выбегая из школы, Ларин вдруг вспомнил обещание, данное утром сыну.
– Пап, – Олег не сидел на месте во время завтрака, и вопросы сыпались из него с крошками батона. – Пап, у меня на скейте колесо отвалилось, я не могу без него! Сделай что‑нибудь!
Сколько стоит приличный скейт? Десять тысяч самый простецкий. Это не считая прибамбасов. Никто не хочет говенную доску, лучше вообще ничего, чем дешевый аппарат, над которым все будут смеяться.
– Купим, купим самый крутой скейт, я обещаю, – сказал Ларин, глядя сыну в глаза.
– Прошлый раз ты тоже так говорил. Обещал «Хелло вуд», а купили китайское говно!
– Олег! – одернула сына Света.
– И надо мной все смеются, потому что постоянно отлетает колесо!
– «Хелло вуд», значит «Хелло вуд», – сказал Дмитрий, ковыряя вилкой яичницу с салом. – Обещаю.
Олег поднял глаза, в них стояли слезы.
– Лучше сразу скажи, что не сможешь. – Он посмотрел на живот матери, прекрасно понимая, – ни о каком скейте теперь можно не заикаться, потом выбежал из‑за стола и скрылся в комнате.
Света покачала головой.
– Я вчера поцарапала спину о трещину в ванной. Знаю, сейчас у нас нет на нее денег… но… из унитаза постоянно воняет дерьмом, там пробита труба, ее нужно менять. А то ребенок задохнется, когда мы приедем.
Ларин откусил черствого хлеба, он встал у него поперек горла.
– Да, я знаю. Вызову мастера.
– Нужно весь унитаз менять, что толку от мастера…
– Значит, будем менять весь.
Света вздохнула.
– Ты же отвезешь его