Записки старого капитана. Виктор Мельников
в дверях следить. Боцман – к трубе с ракетой. Старпом крикнул боцману: «Давай!» – и дали… Чугунная камбузная плита – вдребезги, вся мазутно-дизельная гарь – в разные стороны, а в дверях стоит старший помощник. Он повернулся, весь с ног до головы в мазутно-дизельной гари, только глаза блестят на черном фоне. Боцман испарился. Все искали седьмой угол от гнева старпома. Я никогда так не смеялся.
Ремонт продлился десять дней. Восстанавливать плиту камбузную надо, она из чугуна, служила тридцать лет, а тут… После вахты мы со старшим помощником поехали в Холмск за формой. Пришли в ателье, там два седых, небольшого роста мужчины и обстановка – как показывают в фильмах до революции. Два старых-добрых еврея. Зашли, встали у стойки. Один – другому: «Мойша, посмотри, кто там». «Да я уже вижу, молодым людям нужен фрэнч для моря, не так ли?». Старпому: «Вам у нас понравилось, что часто посещаете нас?». А у меня в голове: «Скажи, чтоб я так жил». Мойша нам: «Молодые люди, мы вас видели. Попейте пива и приходите к семнадцати ноль ноль». Я хотел напомнить, что нас не замеряли. Мне в ответ: «Молодые люди, мы вас посмотрели». Удивительная страна Сахалин. Вышли на улицу. «Геннадий Васильевич, ну что, по пивку?». Правда, идти четыре остановки. Но мы же не на работе, и двинули в нужном направлении. Какойто непонятный шум позади нас. Догоняет нас процессия, сопровождаемая звуковой какофонией, шумом и криками толпы. У меня потихоньку отвалилась челюсть – впереди толпы лошадь, запряженная в телегу, лошадь в цветах, в телеге гроб. Я вижу – в гробу бородатый старик, одетый в тельняшку. Когда поравнялась повозка – в гробу козел, одетый в тельняшку. Толпа, человек пятьдесят-семьдесят, кто во что горазд – стучат, кричат, играют на баяне, гитарах, идут весело. Позади процессии едет милицейский воронок, не хватает скорой помощи. Козла звали Яшка, давно прибился к пивбару, там и обитал. Нальют пива – он и доволен, к вечеру не на ногах, в канаве. Так и тянул лямку, местная знаменитость. Бичи всего Холмска сопровождают его до пивбара и потом, если сил хватит. Хорошее пиво на Сахалине. К семнадцати пришли в ателье, нам: «Молодые люди, осталось только пыль стряхнуть и пару пуговок пришить». Надел форменный пиджак – сидит, как влитой. Расплачиваясь, я сказал: «Вы гении». Они смущенно улыбались.
Скоро конец ремонта, и я отпросился у капитана смотаться с женой в Южно-Сахалинск, оформить документы в техникум. В техникуме документы приняли, только учись. Своей говорю: «Поехали на автобусе, посмотрим Сахалин». Подъехали к Невельску, в нем один единственный шлагбаум через железную дорогу, но это произошло. Сообщение пришло смотрителю шлагбаума – вроде должен пройти поезд. У нас в стране смотритель шлагбаума, уборщик в театре и сторож – великие люди. Тот, недолго думая, перед лошадью опустил шлагбаум. За лошадью с повозкой встал запорожец, после него – джип, за ним – мотоцикл с коляской, за мужиком сидела очень крупная тетка, багажник завален всяким скарбом. Тихо подошла старушка с козой, встала рядом с лошадью. Все терпеливо ждут. Городской автобус стоял в стороне. Это неизбежность