Иерархия Неба и Земли. Том II. Часть II. Новая схема человека во Вселенной. Дуглас Хардинг

      Он замечает, что у клетки, в свою очередь, есть «органы» – члены внутри членов. Многое зависит от того, какую часть выбирают для более близкого рассмотрения. Предположим, наблюдатель выбирает ядро клетки, которая собралась делиться. Оно распадается на ряд нитеобразных хромосом, которые в свой черед подразделяются на факторы или гены, являющиеся носителями наследственности. Теперь он прибыл на пограничную территорию между «живым» и «мертвым», где некоторые единицы растут и воспроизводятся, тогда как другие, сопоставимого размера, этого не делают. Это сфера гигантских протеиновых молекул, про которые рентгеновский анализ показывает, что они имеют замысловатую структуру и очень разнообразны: в некоторых случаях их структура и форма напрямую связаны с макроскопическими функциями тела.

      Каждая гигантская молекула оказывается огромным сообществом атомов – в основном водорода, углерода, азота и кислорода, – каждый из которых, в свою очередь, является сообществом «элементарных частиц». Однако эти частицы не заполняют атом в обычном смысле этого слова; на самом деле можно сказать, что атом почти полностью состоит из пустого пространства. В центре этой пустоты находится компактный набор частиц – некоторые с положительным электрическим зарядом, а другие (за исключением случая с водородом) незаряженные. А вокруг этого ядра, на изменяющемся и относительно огромном расстоянии, находится вращающееся облако, состоящее из отрицательно заряженных частиц (от одной до девяноста или больше), следующих по круговой и эллиптической траекториям. Все в целом чем-то похоже на солнечную систему, так как орбитальные тела имеют маленькую массу по сравнению с основным телом и вращаются вокруг собственной оси; более того, центростремительная электрическая сила, которая не позволяет им уклоняться от маршрута, подобна силе притяжения, удерживающей планеты на своих орбитах – обе они следуют закону инверсии квадратов.

      Согласно физику, я являюсь атомами, а атомы – это объемы пространства, столь малонаселенные, что почти необитаемы. Неоднократно говорилось, что если атом увеличить до размера Эмпайр-Стэйт-Билдинг (или чтобы он был в два с половиной раза выше купола собора св. Петра в Риме, или что-нибудь в этом роде), тогда создалось бы впечатление, что его орбитальные электроны, и само ядро, имеют размер не больше горошины, и что если все субатомные частицы моего тела можно было бы собрать вместе в один компактный комочек, то этот комочек был бы слишком маленький, чтобы его увидеть невооруженным глазом. Эти сравнения, которые смешивают разные уровни, не нужно воспринимать слишком серьезно, однако они служат для того, чтобы донести тот факт, что, приближаясь к центру моих областей, современная физика полностью ликвидирует мою «плотность». Здесь много различной, необычайно бурной деятельности, но тот, кто действует, становится все более и более непостижимым по мере того, как он уменьшается в размерах, пока ему не грозит и вовсе исчезнуть. Оказывается, что это столь знакомое мне тело похоже