Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь. Вероника Лесневская
не успокаиваюсь я. Столько лет я пыталась докопаться до сути, но спотыкалась о бетонную стену, возведенную мамой. – Это ведь серьезное нарушение с их стороны. Они должны ответить перед законом.
– Ты слишком импульсивна. В тебе говорит юношеский максимализм, а я повидала жизнь, – размеренно тянет мама, успокаивающе поглаживая меня по предплечью. – Я не хочу проблем. С такими страшными людьми лучше не связываться, себе дороже, – переходит на шепот, озираясь по сторонам, словно нас могут подслушать. – Ладно мне себя не жалко, так они и тебя со свету сживут, никого не пощадят. Не надо, – вздохнув, отворачивается. – Да и время прошло, ничего не доказать. Выбрось из головы!
– Мамуль, – перехватываю ее ладонь, сжимаю двумя руками. Подношу к губам, согревая дыханием прохладные пальцы.
– Расскажи лучше, как у тебя в личной жизни дела? – меняется в лице, расплываясь в улыбке, на которую я не могу ответить взаимностью.
Мамин вопрос ввергает меня в ступор. Молчу, пытаясь сохранить маску равнодушия и спокойствия, когда на душу обрушивается лавина эмоций. Отношения для меня – табу. Ни одного свидания с семнадцати лет. Никаких мужчин. Я запретила себе даже мечтать о том, что когда-нибудь смогу быть счастливой, строить семью, планировать детей. Не заслужила, потому что до конца дней должна расплачиваться за свою ошибку.
– Ты сегодня такая красивая приехала, сияющая, – продолжает мама, с восхищением рассматривая выглядывающий из-под плаща костюм, который я вынуждена была надеть. – Сразу после парня, наверное, ко мне примчалась? – делает свои выводы, как бы невзначай поправляя складки дорогой, брендовой юбки. – Признавайся, как его зовут?
– Виктор Юрьевич, – отзываюсь машинально, гипнотизируя взглядом шикарную ткань. Стараюсь не трогать ее лишний раз, чтобы не помять и не испортить. В сознании всплывает образ мрачного, сурового мужчины. Его деньги, брошенные на стол. Снисходительные слова, холодный, надменный взгляд.
Передергиваю плечами. Чужая одежда, которая никогда не будет мне по карману, обжигает тело. Хочется сорвать ее вместе с кожей.
– Виктор Юрьевич, – повторяет мама, перекатывая его имя на языке. Я жалею, что выпалила это вслух. Только сейчас понимаю, что невольно ввела ее в заблуждение. – Как официально. Коллега, наверное? Прекрасно. Учителя – самые честные, сознательные и ответственные люди.
Чем больше она говорит, тем сильнее я закрываюсь. Не хочется ее разочаровывать, но и слушать о том, что я могла бы жить обычной жизнью большинства девушек, больно и горько.
– Главное, чтобы он был не из олигархов. Эти девушек как мясо воспринимают, – грубовато добавляет, но тут же прячет непонятную мне обиду под улыбкой. – Не надо нам богатых, правда?
– Точно не надо, – соглашаюсь искренне.
– Виктор значит «победитель». Тебе только такой и нужен. Другой не выдержит твоего стального характера, – бархатно смеется.
– Мам, ты не так меня поняла, – пытаюсь оправдаться.
– Не мамкай, я тебя знаю. Кого угодно выдрессируешь, –