Инквизитор. Божьим промыслом. Книга 13. Принцессы и замки. Борис Конофальский
хозяина всё плохо, мужики ленятся, управляющие к ней носа не кажут, а когда приходят, так её не слушают; ещё писала, что люда в Эшбахте стало много, и что в трактире в Амбарах среди пьяных была поножовщина. Мужика-лодочника и какую-то девку порезали, хоть и не до смерти. Ещё писала, что скучает, что сыновья здоровы и что она нашла одного купца, что торгует хорошей мебелью. Он приехал с юга и говорит, что недорого найдёт им лучшую мебель, какой и герцог не побрезгует, чтобы замок обставить. И на то нужно всего двадцать шесть тысяч талеров.
Ох, курица… Двадцать шесть тысяч… Замок ещё достроить нужно, нужно полы доложить в верхних покоях, там лаги лежат, да отштукатурить стены хотя бы, пока на обивку денег нет, и на балконах боевых настилы положить, под пушки ещё выкаты доделать. Архитектор за то ещё кучу золота просит, какая тут мебель?! До мебели не близко даже!
Купца она нашла… Двадцать шесть тысяч… Курица…
Как речь про деньги заходила, так у него портилось настроение. До окончания строительства уже совсем немного. Но чтобы его наконец завершить, опять денег нужно где-то взять. А потом ещё отделка. Стены оббить, а на них гобелены надобны, да в окна ещё стёкла вставить. Окна он в господских покоях решил делать большие, как все нынче делают, и в эти большие модные окна стёкла стоили необыкновенно дорого. А ещё паркеты надобно в покои класть, теперь по доскам кто ходит? Мужики да подмастерья! Теперь во всех приличных домах паркеты кладут. А изразцы на печи, а посуда для стола, серебро надобно… А кухонная утварь, а люстры и канделябры? И это только то, что вспомнил…
Сто тысяч талеров надо найти… Не меньше… А она тут со своей мебелью. Барон морщится и просит у Томаса какой-нибудь еды. Обедать он не собирается, так как сегодня у него ужин с канцлером. Молодой слуга принёс сыра и колбасы, вина, но генерал потребовал себе пива, и Томас сбегал за ним вниз, и попробовав то пиво, барон всё-таки решил пить вино. А ответное письмо всё равно он писал жене ласковое. Про деньги и мебель в том письме ничего ей не сказывал.
***
Так как Амалия и Гюнтер не вернули ему карету, он просил фон Флюгена оседлать ему гнедого. На гнедом, захватив с собой лишь того же фон Флюгена, он отправился на ужин с Фезенклевером.
В хорошем месте, за столом со скатертью и с услужливыми разносчиками, они с канцлером уселись и за стаканом вина и сырами дожидались печёную утку. Разговаривали.
Говорили о делах. Фон Фезенклевер порадовал генерала, рассказав, что дело про лафеты решено было незамедлительно. Как только герцог узнал, что это нужно для Волкова, тут же приказал казначею изыскать нужную сумму.
– Курфюрст к вам благоволит, – произнёс канцлер. – В этом у меня нет сомнений.
– Его фаворитка в мою честь вчера дала ужин и на том ужине подарила мне хорошие подарки, -вспомнил генерал.
– Да, я знаю, – кивал канцлер. – Герцог потом посетил его.
– Именно, – произнёс Волков. – И это мне кажется удивительным.
И тут искушённый царедворец, что провёл многие годы на высочайшем