Райдзин. Проект Цербер. Алекс Делакруз
явно недавно было в меня влито.
«А это вообще как?!» – неприятно удивился я, понимая, что последняя третья банка закончилась, а иголку из руки вынуть так никто и не удосужился. Чувствую неприятное жжение в вене – игла еще там. Чуть приподнял голову – лежу на кровати, руки поверх одеяла. Непривычно тонкие руки, подростковые.
Не мое. Это не мои руки.
– Да вы нахрен шутите! – не удержался я от комментария.
Пошевелил рукой. Не мое, но шевелится.
– Да нет, да ну нет, да ну как так-то? – у меня просто не находилось слов.
«Запомни это имя, потому что оно теперь твое».
Повернулся чуть-чуть, с трудом приподнялся. Тело слушалось с трудом, приходилось преодолевать болезненную слабость. Скинул с кровати ноги и чуть не упал, оттого что в глазах помутилось. Переждал, пока отойдет слабость, отклеил пластырь и достал из вены иглу капельницы. На автомате согнул руку, чтобы кровь не текла.
В туалет хотелось все более нестерпимо, поэтому, все так же с трудом преодолевая слабость, поднялся. Осмотрелся. В палате четыре койки, но занята только одна – моя. Остальные пустые, без постельного белья. На мне просторная синяя больничная одежда. Тумбочка – пустая, в ней вообще ничего. Ни документов, ни телефона. Так, главное, чтобы мои вещи не замылили никуда. Хотя уцелела ли одежда и телефон после удара молнии, вопрос…
«Какая одежда и телефон, ау? Безымянный парень, ты теперь – Дмитрий Новицкий, эгей! Вряд ли у него был твой телефон из другого мира!»
У меня пока не получалось осознать, что произошедшее на поляне ритуала – не бред. Думал и воспринимал реальность параллельно – как безымянный и потерявший память «я», которому просто привиделось что-то, и как оказавшийся в теле Дмитрия Новицкого новый «я».
Рядом с кроватью обнаружились резиновые шлепанцы-сланцы. Хорошо, хоть не босиком идти. Встал, оперся на штатив-стойки капельницы. Она на треножнике с колесами, поэтому я взялся за нее и покатил к двери, используя как опору.
Вместе со стойкой – одна пустая банка неприятно позвякивала, вышел в безлюдный коридор. Свет тусклый, в коридоре пусто и никого не видно. Но в середине вижу негромкий свет – похоже, сестринский пост. Направился туда и по пути обратил внимание на электронный циферблат. Угловатые красные цифры в конце коридора показывали время: «21:09». Ну да, закатный час, все верно в плате догадался.
Сначала по коридору ковылял, но понемногу расхаживался – с каждым шагом силы стремительно возвращались. До медсестры вообще дошел почти свежим и бодрым, как будто с каждым шагом часть свинцового груза с плеч сбрасывал.
Дежурная встретила меня взглядом голубых глаз. Круглое лицо, светлые волосы. Для Юго-Восточной Азии – где меня молния и настигла – совсем нетипичная внешность, здесь явно славянский типаж. И ни следа загара.
Невольно бросил взгляд на свои тонкие руки. Ну нет, ну скажите мне кто-нибудь, что это неправда. Потому что если я теперь Дмитрий Новицкий, значит где-то рядом должен быть и князь Лещинский Гавел,