Все сложно. Тара Девитт
начинает номер, как будто специально для них придуманный. Микрофон ей ни к чему (с глухонемыми он все равно бы не помог), сцена тоже. Все выглядит как обычная болтовня за пиццей, но дети постоянно хихикают. Мы с Лансом превращаемся в мишень для бесконечных острот. Вдруг Фарли вскакивает, исчезает на пару секунд, а потом возвращается, что-то протягивает Хейзл и говорит:
– Это тату. Теперь ты всем можешь хвастаться, что сделала себе на день рождения татуировку.
– Никаких татуировок! – кричу я, чувствуя, как мои брови съезжаются.
Хейзл стоит ко мне спиной и не видит моего протеста, а Фарли вместо ответа только оборачивается и улыбается. Даже издалека заметно, как блестят ее глаза.
А волосы у нее, оказывается, с отчетливой рыжинкой. Теперь они немного подсохли, и это стало видно.
Она ведет Хейзл к раковине и приклеивает ей на тыльную сторону руки временную татуировку, а я стою и смотрю, пытаясь угомонить странные чувства, которые копошатся у меня в груди.
Хейзл подбегает к своим подружкам и показывает им подарок. Я вижу ее, сияющую, с гордо поднятой ручкой, и ощущаю в горле тяжелый комок. Моя дочь чувствует себя красавицей. Поскольку она разговаривает именно при помощи рук, такое нехитрое украшение радует ее еще больше, чем порадовало бы обычного ребенка. Даже немного досадно, что я сам не додумался.
Фарли достает из-за барной стойки миску с вишней. Ягоды одна за другой отправляются к ней в рот.
– Похоже, праздник удался.
– Спасибо, – говорю я и, откашлявшись, продолжаю: – Вы его спасли. Я… хм… обязательно поговорю с Лансом, чтобы он дал вам сегодня микрофон.
Фарли хмурится и ставит миску на стол.
– Я не ради этого веселила девочек.
– Знаю. Просто мне действительно интересно посмотреть, как вы выступаете. Я приду.
В первую секунду Фарли смотрит на меня с подозрением, но, дожевав очередную вишенку, расплывается в широкой улыбке и протягивает мне руку.
– У меня такое смешанное чувство, как будто сейчас начинается что-то очень классное.
Глава 3
«Я всегда хотела чего-то добиться, но теперь понимаю, что задачу надо было ставить конкретнее».
Сейчас
Фарли
– Одно пиво, – в панике говорю я официанту.
– Пиво? Джонс, ты же никогда его не пьешь! – раздраженно вмешивается Майер.
Я так измотана, что названия всех остальных напитков напрочь вылетели у меня из головы.
– Мисс, какое пиво вы желаете? – терпеливо спрашивает официант.
– Алкогольное, пожалуйста.
– Боже! Извините ее. Она будет пить любой коктейль с сиропом и лимоном, какой у вас тут подают, – говорит Майер.
Официант, кивнув, торопливо исчезает. Я морщусь под пристальным взглядом своего менеджера.
– Может, ты все-таки объяснишь мне, что с тобой сегодня не так? Когда ты в последний раз пробовала мое пиво, ты сравнила его с выделениями из пупка, – говорит он, и в его голосе слышится слабо завуалированное