Этот большой мир. Борис Батыршин
вполне замещали кафе на центральной площади и двух выходящих на неё бульварах. В одном из них Димка с удовольствием съел три шарика отличного, не хуже чем в московском «Космосе», мороженого, которое молодая, улыбчивая официантка подала ему в блестящей вазочке из нержавеющей стали.
А вот иностранцы в городе как раз были, и в немалом числе. В общежитии, где разместили практикантов, целое крыло было отведено американцам, студентам из Калифорнийского Технологического института, прибывшим на Байконур на практику по обмену. Димка знал, что в Штатах, на космодроме мыса Канаверал находится сейчас группа наших студентов – он и сам рассчитывал попасть в её состав, да помешало слабое знание английского. Это тоже была одна из зарубок, сделанных им на будущее: сотрудничество СССР и США в космической области развивалось стремительными темпами и без отличного знания английского, который наравне с русским становился международным языком общения в космосе, делать в этой отрасли, похоже, нечего.
Хватало на улицах и женщин, и не только из числа сотрудников космодрома. Горожане, обитающие по соседству с самым крупным на планете «звёздным портом», жили обычной жизнью: рожали и воспитывали детей, домохозяйки ни торопились куда-то с авоськами и хозяйственными сумками; мамочки выгуливали коляски с малышами, а несколько раз мимо Димки пролетали стайки загорелых до черноты мальчишек и девчонок. Одна из таких стаек пронеслась вдоль улицы и Димка, поравнявшись с ними, услышал, как ребята громко обсуждают предстоящее купание в реке. «Надо бы тоже сходить, искупаться. – подумал он. – А то в арыке за зданием общежития, вода грязная, да и нет её почти, а душ, хоть и действует исправно, не в состоянии принести удовлетворение.
А солнце здесь злое, неприветливое. Хотя на календаре всего-то середина апреля, и по ночам порой становится довольно зябко, – но днём город, закованный в асфальт и бетон, прокаливается сверх всякой меры, становясь совершенно непригодным для жизни. На реку, что ли, сбегать, в самом деле? Да, пожалуй; только лучше подождать, когда спадёт дневная жара и позвать с собой ребят. Если повезёт, то в магазинчике рядом с общежитием можно взять пива, но это вряд ли, к вечеру обычно всё разбирают. И ладно, и обойдёмся – главное, можно будет погрузить усталое тело в какую ни то, а всё же проточную воду, и наплаваться, наплескаться вдоволь. А потом натянуть рубашку прямо на мокрое тело и так и идти через половину города – а когда вернёмся в общагу, то повалиться на койку, не забыв хорошенько запечатать окно, чтобы не проснуться с утра с отвратительным скрипом на зубах и с бровями и шевелюрой, словно припорошенными серым пеплом.
Пыль… здесь всюду пыль. А что делать? Никто не обещал лёгкой жизни будущим покорителям межзвёздных просторов!
За спиной бодро затарахтело.
– Дима? Ветров?
Молодой человек обернулся – пока он гадал насчёт похода на реку, сзади подкралась жестяная коробка с гайками, именуемая ЛуАз