Пленники Аксиса. Владимир Василенко
на месте, а потом, как ни в чем не бывало, зашагал в сторону другой башни. Я последовал за ним на изнанке, попутно поглядывая и за Региной.
Хестию уволокли куда-то в казематы. Жница же не последовала за стражниками, а ушла дальше, к лестнице, ведущей на крепостную стену. Когда она отдалилась еще на десяток-другой метров и постепенно скрылась из вида, я немного обогнал Энки и вынырнул с изнанки, снова использовав в качестве маскировки одну из повозок.
Получилось не особо удачно – спугнул дремавшего под ней пса, и тот разразился хриплым низким лаем. Тут же, откуда ни возьмись, возник какой-то крикливый торгаш – похоже, хозяин груза. От него удалось отвязаться одной короткой грубой фразой, а вот пёс ещё долго не унимался и преследовал меня шагов десять, раздираемый противоречивыми чувствами – то рвался вперёд, норовя куснуть за лодыжку, то отскакивал, переходя с лая на визг. Но стоило ему увидеть Энки, как всё кончилось трусливо поджатым хвостом и бегством обратно под телегу. Я уже не в первый раз замечал, что животные отчётливо чуют природу Энки и обходят его стороной.
– Куда пропадал? – невозмутимо поинтересовался демон, чуть замедляя шаг.
Дальше мы пошли бок о бок, переговариваясь вполголоса.
– Да так… Там, рядом с той башней, увидел ещё одну знакомую. Вот с ней я встречаться пока не хочу. Это дочка главы Дома Ортос.
– Хм… Одна? Без охраны?
– Кстати, да. И это странно. Хотя, может, и папаша где-то неподалёку. Ты-то куда собрался?
Энки молча указал мне на вывеску, висящую над входом в угловую башню, сливающуюся с внешней крепостной стеной. В пятне света от фонаря на ней можно было разглядеть довольно искусно нарисованного костяного дракона, сжимающего в одной лапе кружку с шапкой пены над ней, а в другой – раскрытый мешок с сыплющимися из него монетами. Под ногами дракона лежали несколько игральных костей вполне земного вида, разве что некоторые знаки на гранях были необычными.
– Таверна? Что ж, хорошая идея. Может, выведаем свежие сплетни, узнаем вообще, чем замок дышит.
– А ещё там кормят. И, надеюсь, чем-то вкусным.
– Для бывшего бессмертного ты что-то часто вспоминаешь о таких приземлённых вещах, – заметил я.
У меня у самого, впрочем, при упоминании о еде тоже заурчал желудок. Амальгама обычно притупляла чувства голода и жажды, чтобы не отвлекали. Но это не значило, что базовые потребности для меня уже неактуальны. Даже наоборот – активная перестройка организма требует дополнительных питательных веществ, и Ама регулярно напоминала об этом.
– Считай это моей маленькой слабостью, – признался Энки. – Я и раньше не был чужд некоторых удовольствий, присущих смертным. Хорошее вино, женские объятья, сладкий дурман опия, обволакивающий разум… Чтобы понимать смертных – полезно иногда вставать на их место.
– А сейчас?
– А сейчас, увы, это не просто моя прихоть, а необходимость, –