Карта утрат. Белинда Танг
толку ныть? Пора приступать к занятиям.
Внезапный гудок заставил их вздрогнуть. Итянь и забыл, что уже поздно и что вот-вот начнутся вечерние новости. Он взглянул на почти не тронутый арахис. Его наверняка ждет нагоняй от матери, но какая разница? У него появилась возможность поступить в университет. Вскоре, если повезет, этот мир с его сельскохозяйственными культурами не будет значить в его жизни ровным счетом ничего.
Они отряхнули одежду и пошли домой. Из динамиков, привязанных к деревьям, прибитых к карнизам, заиграла “Алеет Восток”[6]. На полпути вниз, в деревню, Итянь услышал: “Министерство образования сегодня объявило, что в этом году в рамках эксперимента снова состоится единый государственный экзамен… Точные даты экзамена будут сообщаться учебными комиссиями соответствующих провинций…”
На этот раз он завопил от радости. Развернувшись, да так резко, что едва не шлепнулся на усыпанную гравием дорогу, Итянь схватил девушку за плечи. Пришел ее черед удивляться. Высматривая, не наблюдают ли за ними, Ханьвэнь огляделась, скорее машинально – в это время суток тут никого не бывало, – а потом рассмеялась. Такая бурная, безудержная, беззастенчивая радость была для нее слишком необычна.
– Ты бы себя сейчас видел! – Она вскинула руки, передразнивая его неуклюжесть. – Ну что, теперь мне веришь?
Он взял ее за руку, но, когда они подошли к деревне, отпустил. Итянь едва не лопался от радости, еще более сильной оттого, что узнал новости от Ханьвэнь. Из динамиков по-прежнему раздавался женский голос, бездушный и оптимистичный, однако в слова Итянь едва вслушивался.
– Если я что-то еще узнаю, я тебе расскажу, – пообещала Ханьвэнь, – и составлю список всего, что надо выучить. По-моему, тебе нужно математику подтянуть.
– А тебе ничего подтягивать не надо? – Новости настроили его на игривый лад.
– Да я не в этом смысле. И вообще ты больше меня знаешь.
Они расстались уже в темноте, возле переулка, ведущего к его дому. Лишь тогда Итянь понял, что после того, как увидел Ханьвэнь, про дедушку не вспоминал – впервые после дедушкиной смерти ему удалось так надолго его забыть.
– Возможно, я поступлю в университет, – прошептал он дедушке ночью, когда в доме затушили масляные светильники и Итянь улегся рядом с Ишоу, который занял дедушкино место на койке. – Они наконец-то восстановили экзамены, – шептали его губы грубому стеганому одеялу, – тебе бы еще несколько деньков прожить – и ты бы мне помог.
С предыдущих гаокао прошло одиннадцать лет, поэтому сегодняшние новости звучали как истинное чудо. Итянь будто всю жизнь шагал по плоской равнине, и вдруг на горизонте обозначился облик его будущего. Его жизнь дала трещину, и по одну сторону расселины остались мать, Ишоу и отец с их привычным укладом, а по другую стояли они с Ханьвэнь – надежда и возможности.
Глава 5
Итянь словно вступил в новую жизненную эпоху, полную неожиданностей. Он с изумлением наблюдал за тем, как спустя годы похожих, совершенно
Китайская революционная песня, написанная в середине 1930-х, в которой прославляются Мао Цзэдун и его деяния; особую популярность приобрела в годы Культурной революции, она исполнялась перед началом работы и учебы, а также перед вечерней новостной программой.