Я и море. Лариса Кулямина

      Бежит за мигом миг и за весной – весна,

      Так годы пролетают, набирая скорость.

      А я в цвету ещё, как прежде, сил полна.

      Сегодня упущу простое слово «скромность».

      Но кажется иль нет, признаюсь в том сама,

      Не сорван с древа лист, с весны его растила,

      Взволнованно трепещет он, как и душа,

      Уже за семьдесят, увы, а я влюбилась!

      Да-да, вдруг стала чаще слышать соловья,

      По-прежнему танцую вечерами танго.

      И снова шаг, в зачёт идёт в игре ничья,

      Вбивает клинья жизнь, держу я крепко планку.

      Апрель бросает вызов: «Как ты там, мой друг?

      Снежок виски покрыл, зарубки складок ищешь?»

      Не ждёт Апрель ответный ход, ему б за фук,

      Но я вперёд иду; весна, меня ты видишь?

      «Я люблю каждый из жалких дней».

      Дождь люблю гадкий, промозглый, зануду

      И ненавистную с кашлем простуду;

      Кажется, нет ничего глупей.

      Я люблю солнце – сильный ожог,

      Рану, болящую часто ночами,

      Кто-то грызёт её точно зубами,

      Пусть болит, ну а мне невдомёк.

      Я люблю тень по ночам, луну,

      Пусть я не сплю – красотою любуюсь,

      Кажется, злюсь и по-детски я дуюсь,

      Но взамен вдохновенье беру.

      Я люблю тех, кто так нелюбим.

      Кто дал оценку им? Что ж, так бывает.

      Верно, себя они тем утешают,

      Нет запрета на то – быть таким.

      Мне бы не вширь – войти в глубину,

      Где запутано противоречьями.

      Может, не связанное пойму,

      И в делах мне не быть опрометчивой.

      Я спал. Я был свободен от разных дум, забот.

      Луна дозором бродит, наводит приворот.

      И Купидон, играя на лёгких струнах сна,

      Летящим светом лунным укачивал меня.

      И колокол вдогонку пел звонницей ночной,

      Звук плыл ко мне навстречу, я сплю,

                                                   но что со мной?

      И вскоре очень робко в ночи небесных тел

      Раздался чей-то шёпот. Кто на меня смотрел?

      Открыв глаза, я вздрогнул, весь в страхе и смурной,

      Со взглядом ещё томным вдруг встретился с луной.

      Бескровные природы мерцали в миражах.

      Лишь в них жила свобода, что жаждала душа.

      В мгновении застыли виденья давних лет,

      Средь них луну любил я, её несущий свет.

      Лишь там, средь звёзд в пространстве,

                                                     закон планет един,

      Всё держится балансом, лишь солнце – Арлекин.

      Свободных мыслей слова кружили надо мной,

      Я под луной рожковой испытывал покой.

      И тяжести оковы – все части на куски,

      И съёжился терновник, там зелены ростки,

      Они,