Лучьян Смолоз. Том III. На заслуженном отдыхе. Никита Андреевич Меньков
увидел Петра и Джулиана, шедших пешком. Царь был в простом офицерском мундире.
– Всё, навоевались, – сказал Джулиан, обнимая старика. – Теперь на покой…
Толпа, которая возликовала, увидев Петра, вскоре презрительно зароптала: последним везли на телеге Янсона с петлёй на шее и табличкой с надписью «Злодей».
– Вот и послужил я России как мог, – сказал Джулиан. – Пора теперь домой ехать.
– Не торопись, – ответил Пётр. – После вместе поедем, я хотел побывать в вашей стране.
Он стал награждать всех участвовавших в походе. А вечером устроил празднество, на котором зажёг фейерверки, которые сам изготовил, и простые люди удивлялись: что за разноцветные огни и как они могут так летать?..
В Азове поселились русские крестьяне и ссыльные стрельцы. На берегу Азовского моря стал возводиться новый город и новая крепость Таганрог. И по велению царя был создан флот из крупных морских кораблей. Прозвучало решение Боярской думы: «Морским судам быть».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО В ЕВРОПУ
Изучая карту Европы, Пётр обсуждал с Джулианом возможные пути, по которым можно отправиться в Европу. Он хотел плыть по морю. Взгляд его остановился на Балтийском…
– Пожалуй, вот это море больше всего подходит! – обрадовался царь, указав на него. – Посмотри: оно близко и к Германии, и к Англии, и к Дании, и к Голландии! По нему куда хочешь можно быстро доплыть.
– По этому морю может быть самая лучшая и быстрая связь России с этими странами, – согласился Джулиан. – Мы с Лучьяном плыли по нему в Россию.
– И ведь правда! Как хорошо бы было построить на берегу этого моря гавань, куда бы могли приходить иностранные корабли!
– Всё бы получилось, да только там шведы живут…
– Мы решим этот вопрос. Сейчас же надо подумать о другом. Я хочу сам увидеть европейское просвещение, о котором так наслышан. Не буду принимать опрометчивых решений и переносить европейское образование в Россию, а дам своей стране только нужное и полезное.
Вскоре в Москве заговорили о том, что Пётр отправляется в чужие края. Он ехал без церемоний, переодевшись в простого дворянина, под именем десятника Петра Михайлова. Посольство собрал большое. В нём были и Лефорт, и Меншиков, и Головин, и Джулиан, и Лучьян с Лесмьяном и Лукой. Управление государством поручили надёжному человеку – боярину Фёдору Юрьевичу Ромодановскому.
«Лифляндцы и шведы смотрели на нас дико, – писал в путевом дневнике Джулиан. – Почему-то боятся русских… И наше пребывание в Риге прошло под слежкой людей графа Дальберга. Идёшь по городу – и чувствуешь, как тебя высматривают из-за угла. Когда встречаешь стражей порядка, они подозрительно косятся и шепчутся… Петра едва не застрелили часовые, когда он шёл смотреть городские укрепления. „Не хотят, чтобы я видел укрепления Риги! – сказал он. – Я надеюсь некогда увидеть их с меньшим для меня затруднением и отказать шведскому королю в том, в чём отказывает мне нынче