Снежный бал в королевском дворце. Татьяна Ткачук
как сообщил мне дворецкий, погода вполне подходящая для этого.
– Маменька! – тут же воскликнула резвушка Эстель. – А можно нам заглянуть в кондитерскую сьеры Жандирэн? В прошлый раз, когда мы с вами были в гостях у сьеры Бардó, Марѝса хвасталась, что пробовала там новые пирожные!
– Кто такая Мариса? – шепотом поинтересовалась Жанин.
– А, это дочь маминой подруги, – отмахнулась младшая и, умильно захлопала черными ресничками, глядя на мать. – Можно, маменька? Пожалуйста, пожалуйста! – и сложила перед собой узкие ладошки.
Жанин еще помнила, как несколько лет назад сводная сестра была слабым, болезненным ребенком, родители старались не напрягать ее лишний раз. А потом как-то так случилось, что за последние полтора года Эстель выросла, окрепла и превратилась в живую юную девушку, яркую брюнетку. Куда исчезла ее болезненность и слабость – было загадкой для окружающих. Но, во всяком случае, теперь, выздоровев, младшая сестра старалась полными горстями черпать все радости жизни, даже самые простые и незамысловатые.
Она не превратилась в капризную вредину, а потому родители выполняли ее желания, если те, конечно, не шли вразрез с правилами приличия и безопасностью девушки.
Поэтому сейчас мать вполне спокойно отнеслась к ее просьбе, только ненадолго задумалась, а потом сказала:
– Двум столь юным сэрам неприлично бродить по столице без сопровождения!
– Но маменька! – попыталась было возразить Эстель, но сьера Клодетт строго прервала ее:
– Нет, дочь моя, и даже не спорь! Мне некогда сопровождать вас, однако скажу Гастону, чтобы присмотрел за вами!
Младшая нахмурила было темные бровки, однако потом недовольная гримаска исчезла с ее подвижного личика, и Жанин вдруг подумала, что сестра не иначе, как что-то задумала. Впрочем, девушка сделала вид, что ничего не заметила, и пошла в свою комнату, чтобы надеть теплое белье, вязаные толстые чулки, плотные нижние юбки и платье из теплой шерсти – на улице все же стоял морозец.
Вскоре сестры были готовы к выходу. Грие подал им шубки и капоры с меховой оторочкой, а крепкий Гастон, мощная фигура которого не давала сомнений в том, что он позаботится о безопасности юных хозяек, уже ждал девушек в просторном холле первого этажа. Клодетт распорядилась запрячь лошадь в карету – не пристало дочерям господина секретаря Королевского суда ходить по улицам пешком. Напоследок она вручила каждой девушке небольшой бархатный кошелек, наказав опасаться городских воришек, дабы не лишиться карманных денег.
– Можете потратить содержимое кошельков по своему усмотрению, девочки! – завершила она напутственную речь.
И вот, наконец, обе юные сэры вышли на широкое и высокое крыльцо, зажмурившись от ослепительно яркого солнца, отражавшегося от белоснежного холодного покрывала, свежим слоем укрывшего большую поляну перед особняком и подъездную дорожку, которую с утра уже успел расчистить дворник. Экипаж стоял неподалёку, готовый везти молодых хозяек, куда