До встречи в феврале. Эллисон Майклс
из Лос-Анджелеса отведать пирожных.
– Что-то вроде того. Извините, – спохватилась я, заметив, что пялюсь на него во все глаза. – Просто я не ожидала, что вы… такой.
– Обаятельный? Весёлый? Лучезарный? – Подтрунивал он.
– Молодой. Я представляла себе…
– Шестидесятилетнего старика с лысиной и обвисшим подбородком?
– Что-то вроде того.
– Ну, вы в точности описали моего отца.
– Ещё и имя такое…
Кого, скажите мне на милость, в современном мире называют так претенциозно? Хорошо ещё не Вильгельм или Иоганн какой-нибудь.
– Старинное? – Подсказал Хьюго или Уильям, как его там.
– Скучное. – Выдала я, отчего-то решив, что с этим парнем можно пошутить. И не ошиблась, ведь он заливисто рассмеялся, словно я не про него говорила, а сплетничала о какой-нибудь королевской особе.
– С этим не поспоришь. – Согласился мистер Максвелл и аккуратно поставил чашку на блюдце. – В нашем роду принято называть детей так, что в школе им приходится несладко. Моего отца тоже звали Хьюго, но, как по мне, это имя…
– Подходит дворянину, которому скоро стукнет восемьдесят?
Он снова засмеялся, и я поняла, что мне безумно нравится слышать его смех.
– Вы мысли мои читаете. Уилл нравится мне гораздо больше. Почему же вы не пьёте кофе? Я ведь даже не дал вам позавтракать.
– Просто я всё ещё в шоке.
– Простите меня за этот спектакль. – Искренне извинился хозяин дома. – Мой водитель приболел, вот я и решил лично забрать вас. А когда вы спросили про мистера Максвелла, решил немножко…
– Поиграть со мной? – Злость нагрянула неожиданно. Не терплю, когда меня дурачат, как ребёнка. Один мужчина уже наигрался с моими чувствами, другому я не позволю такого бесстыдства.
– Нет, только узнать, что вы действительно обо мне думаете. Ещё раз простите меня, мисс Джеймс. Я не имел права. Но в моём положении редко предоставляется возможность поговорить с кем-то открыто, услышать непредвзятое мнение. – Мистер Максвелл отвёл взгляд и погрустнел, напомнив, что и у богатых мира сего есть чувства, которые периодически ранят. – И вы в открытую высказали всё, что думаете обо мне и о моём вкусе в искусстве.
– Извините, я не хотела вас обидеть…
– Напротив! Вы не обидели, а только раззадорили меня. Купить все эти картины мне посоветовал агент, которому я плачу немалую сумму. Вы пейте кофе. Горячий он куда вкуснее.
Голос этого мужчины убаюкал меня, ввёл в какое-то подобие транса, из которого могла вывести только просьба испить из фарфора и отведать угощений. Он так трогательно поджал губы, умоляя выпить кофе, что я не смогла бы устоять, будь в чашке налит уксус. Пока я добавляла сливки в чашку из маленького кувшинчика, рука моя немного дрожала под внимательным взглядом хозяина. Сделав глоток, я чуть не вытаращила глаза, и сразу сделала второй. Без сахара и полутёплый, этот кофе показался нектаром богов.
– Вижу, кофе вам пришёлся по душе. – Одобрительно улыбнулся