Виноградные грезы. Найти и потерять. Джулия Вольмут
Она, кажется, волнуется… Несмотря на то что ты сделал.
– Уйти? – Я вдруг испугался. Проклятое сердце, уймись!
Шон снисходительно смотрел на меня.
– Стивен, в другой раз меня может не оказаться поблизости, и следы никто не заметет. Эгоистично подставлять группу. Неустойка в контракте страшная, и фан-базу на обмане не собрать… – Мюрель помолчал, а я знал, что он скажет. В мягкой форме, но повторит слова Джерада. Так и вышло: – Эта… Ари не вписывается в план. А промокампания альбома – план. И как я понял, у вас не все гладко. Она была расстроена, не переставала плакать… Я верю, ты испытываешь к ней чувства, и не сомневаюсь, что она влюблена в тебя. Если все серьезно – борись, ведь нет ничего важнее чувств. Если не уверен, как я понял по твоему поступку, не морочь девушке голову.
– Надо было не тебе звонить, а уезжать. – Я покачал головой. – На это и рассчитывал. Она ведет себя как обиженная девчонка!
– Удивлю тебя, Рэтбоун. – Губы Шона дрогнули в улыбке. – Она и есть обиженная девчонка.
– Поэтому я предпочитаю девушек постарше. – Мои комментарии уже не интересовали Шона, а я хотел провалиться сквозь землю.
План рухнул: к моему пробуждению Аристель не должно было быть рядом. И теперь я не знал, как вести себя, как смотреть ей в глаза.
Ари осталась. Сидела на кухне, наверняка плакала. Из-за меня. Бросить ее без объяснений оказалось плохой идеей. Я поговорю с Аристель, она поймет.
Не думая больше ни секунды, я вскочил с кровати и направился к выходу из комнаты. Головная боль отошла на второй план.
– Стой! – Шон преградил мне путь.
– Что?!
– Она испугается тебя, Стив.
Я глянул в зеркало. Вид у меня еще тот: бледность, синяки под глазами, а волосы, которые обычно в легком беспорядке, напоминали паклю.
– Иди в душ, – скомандовал Мюрель. – Я посижу с ней.
– Она любит убегать от проблем.
– А ты – заглушать выпивкой. Дождется, клянусь.
– Спасибо, Шон.
– Иди уже! В благодарность с тебя отличная песня!
Хорошо ли, что Ари позвонила Шону? Набери она номер Марти или Джерада, они бы помогли ей уехать. Без вмешательства Мюреля я бы добился своего – Аристель улетела бы домой.
Я помылся и поспешил на кухню.
– Теперь на человека похож! – улыбнулся Шон.
Опираясь о дверной косяк, я смотрел на Ари: она сидела ко мне спиной. Идеальная осанка, темные кудри рассыпаны по плечам, легкое белое платье – фарфоровая статуэтка. Жизнь выдавала рука: запястье-веточка, тонкие пальцы.
Ари мешала ложкой в чашке на столе. Налила какао, но не притронулась. И я не знал, могу ли ее коснуться. Подойти? Что я скажу?
Шон сидел напротив и, улыбаясь, смотрел на растерянного меня.
– Ну, мне пора. – Мюрель поднялся с табурета. Пиарщик размялся, выигрывая мне секунды, и, перед тем как уйти, обратился к Ари: – Даст бог, свидимся, Аристель. Берегите себя.
В ответ она медленно кивнула.
Мы остались наедине. Я не видел