Леди замка Уотервик. Надежда Игоревна Соколова
– будет им жесткость. Без еды как минимум оставлю. Может, все же поумнеют. – Приказать слугам уносить блюда со стола?
Что уносить? Еду? Из-под носа у этих вечно голодных ртов?
О нет. Мысли о наличности или о моем непристойном, по мнению родственников, поведении были сразу же забыты. То, что подавалось в моем замке здесь и сейчас, ни один из родичей не увидит у себя дома никогда.
Естественно, следом за отцом никто не ушел. Даже матушка, и та осталась на месте и продолжила попивать свой любимый чай. Все они сидели с угрюмыми лицами, тщательно изображая недовольство, и упорно ели то, что еще осталось на столе. Я глубоко сомневалась, что к концу ужина не доеденным останется хоть что-то. С такой прожорливой родней слугам придется питаться исключительно хлебом с чаем. Причем хлебом вчерашним, непонятно как завалявшимся на кухне.
До конца ужина мы все молчали. Потом в гнетущей тишине поднялись и разошлись по комнатам.
Завтра, по этикету, родня должна будет разъехаться. Сразу после завтрака. И я уже сейчас с нетерпением ждала этого момента.
Вообще, я была сильно удивлена, как это родители сегодня не попытались заговорить о моей шестой свадьбе. Видимо, ее планировалось обсудить сразу после того, как у меня выжмут все средства. Мол, не останешься же ты, ненаглядная доченька, совсем без денег. Пора, пора тебе замуж выходить, чтобы с голоду не помереть. А я взяла да поломала им все планы своим отказом. Так что теперь мне было очень интересно, как поступит дальше матушка: спустит все на тормозах, попытается снова заговорить о деньгах или все же решит настоять на шестом браке? И если последнее, то имеется ли у нее на примете какой-нибудь состоятельный жених? Вряд ли теперь, почувствовав, что значит большие деньги, меня отдадут за какого-нибудь полунищего местного аристократа. Нет, я была более чем уверена, что шестого жениха станут подбирать в столице, там, откуда был родом и пятый муж.
Я медленно поднималась по лестнице к себе в спальню, аккуратно переставляла ноги, держась за перилла, думала о горячей ванне с аромамаслами перед сном и интересной книжке, оставленной на столике у камина, и совершенно не желала продолжать хоть какое-то общение со своими дражайшими родственниками.
Наивная.
Матушка ждала меня у гостиной, расположенной возле моей спальни. Стояла возле двери и цепким взглядом следила за моим приближением, словно кошка следит за выбранной ею мышью.
– Алисия, нам нужно поговорить, – категоричным тоном произнесла матушка, демонстрируя раздражение и недовольство сведенными к переносице бровями. Как будто не с вдовой дочерью разговаривала, а привычно малолетнюю служанку отчитывала за оставленную на сервизе в серванте пыль. – Сейчас же!
«Завтра, – напомнила я сама себе, стараясь не сорваться и не послать эту нахалку на три всем известных буквы, – я выпровожу их всех отсюда уже завтра. Осталось потерпеть всего ничего. Я сильная. Я обязательно справлюсь».
– Конечно,