Радуга в тумане. Таша Робес
может быть!» За несколько мгновений выражение ее лица сменилось от недоумения к радости и, наконец, к негодованию. Она глубоко вздохнула, намереваясь выложить все, что сейчас выбралось из глубин ее памяти, но не успела. Он неожиданно поднял руки, бережно обнял лицо ладонями и поцеловал ее нежно, даже осторожно. Маша не шевелилась и, кажется, не дышала. Поцелуй стал более уверенным и требовательным.
– Марийка. – Прошептал он на ухо и стал целовать ее снова и снова.
Так называл ее только один человек, настоящее имя которого она даже не помнила…
Все его звали Геша, она тоже. Его паспорт она видела только раз, в отделении милиции, куда их забрали после того, как он отважно оборвал клумбу с розами как раз под окнами того самого отделения. Ему выписали штраф, пригрозили следующий раз привлечь к общественным работам, и отпустили влюбленную парочку домой. Розы оставили Маше за ее наивные убеждения так больше не делать. По дороге он рассказал о странной традиции в их семье давать мужчинам редкие имена. Его звали не то Орест, не то Оскар, отца, кажется, Роберт. Запомнить и выговорить такое сочетание имени и отчества достаточно сложно, поэтому, он был Геша. Тогда, много лет назад…
Мария быстро пришла в себя. Она отступила на шаг, уперлась рукой ему в грудь и с угрозой сказала:
– Лучше отойди.
– Марийка, ты что?
– А ты думал, я брошусь тебе на шею через семнадцать лет!? – его самодовольная улыбка выводила ее из себя.
– Я думал, что ты бросишься мне на шею даже через сто лет!
– Ты слишком самоуверен.
– Когда-то тебе это нравилось.
– Когда ты сказал, что мы всегда будем вместе.
– И ты с этим согласилась, а сама взяла и вышла замуж, и, как ты знаешь, не за меня, – с упреком сказал Геша, меняясь в лице.
– И ты еще смеешь меня в чем-то упрекать? После того как уехал, яко бы, на выходные к родителям, а сам больше не вернулся. Низко и трусливо!
Маша развернулась и пошла прочь. На глаза навернулись слезы. «Не дождется!» – Она быстро их проморгала…
Маша помнила привычку Геши пропадать на два-три дня, удивляясь его способности легко договариваться на работе. Возвращался он, как правило, довольный , важничал и осыпал ее цветами (клумбы он больше не обрывал) и подарками, иногда казался осторожным и озадаченным, объясняя это семейными проблемами. Маша верила ему безоговорочно и утешала, но однажды он просто не вернулся…
Геша догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе так резко, что она чуть не свалилась с ног.
–Ты не можешь просто взять и уйти!
Беглого взгляда на него было достаточно, чтобы она смягчилась. У этого мужчины, благополучного и уверенного в себе, минуту назад нахально улыбающегося, был взгляд брошенного пса.
– Мне надо багаж получить!
– Я могу все объяснить!
– Да какая теперь разниц! Надо было раньше объяснять!
– Не хочу, чтобы ты так обо мне думала.