Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь. Анна Жнец
ждет развод. Развод. Слово, которое всегда наводило на меня ужас. Слово, которое я никогда не произносила вслух. Слово-приговор. Слово-катастрофа. Слово, упавшее на голову, как бетонная плита.
Развод.
Я превращусь в одну из этих брошенных неудачниц, которые не смогли сохранить семью.
Разведенка, брошенка – так с презрением называл их Джахма. Теперь я одна из них, из тех женщин, на которых всегда смотрела свысока.
Превратилась в свою мать, чью судьбу боялась повторить больше всего на свете.
А я ведь из кожи вон лезла, лишь бы никогда не стать ею. Своей матерью. Рано постаревшей загнанной лошадью, в одиночку тянувшей троих детей. Я запомнила ее уставшей и печальной. Всегда уставшей и печальной. Она работала на двух работах, но все равно сидела без денег.
Тогда я усвоила: для счастья женщине нужен муж, самое страшное, что может с тобой случиться, – развод.
Мне казалось, я поняла рецепт счастья, нашла идеальную формулу успеха, встретила ту самую каменную стену, за которой можно спрятаться.
Но стена рухнула.
Рецепт наврал.
В формулу закралась роковая ошибка.
Я потеряла все ориентиры, на которые полагалась десять лет, и теперь не знала, как двигаться дальше, в какую идти сторону. Словно, не умея плавать, оказалась посреди океана, подхваченная водоворотом.
Хорошо хоть не успела забеременеть.
А может, наоборот, плохо?
Может, общий ребенок укрепил бы наш брак?
С другой стороны, моего отца и трое детей не излечили от кобелизма головного мозга.
– Я хочу, чтобы ты ушла, – сказал Олег.
– Что?
Под ложечкой засосало от дурного предчувствия.
– Ты меня уже полгода дико раздражаешь.
Я? Раздражаю?
А вкусные обеды и ужины, приготовленные мной, тебя тоже дико раздражают? А чистые и выглаженные рубашки? А глубокий минет по утрам?
– Сам уходи, – глухо прошептала я. – Собирай вещи и уходи к этой своей…
«Шалаве», – закончила мысленно.
– Нет, дорогая, эта квартира моя. Куплена за мои деньги. Оформлена на мою мать.
Он оформил квартиру на мать?
– Ты к этому жилью не имеешь никакого отношения. Ты на него не заработала. Пока я пахал на эту квартиру, ты сидела на моей шее и ничего не делала.
Ничего не делала…
Я покачала головой.
Часы в кухне громко тикали, показывая половину девятого. За окнами сгустились сумерки. Февраль. Олег собирался выгнать меня на улицу на ночь глядя? В мороз.
– Иди собирай вещи.
* * *
«Будь умной, доченька. Не останься, как я, у разбитого корыта».
Именно это со мной и случилось.
Я осталась у разбитого корыта. С голой жопой.
Ни мужа, ни работы, ни собственного жилья. За десять лет я успела забыть, куда положила диплом и трудовую книжку. Впрочем, этими бумажками теперь осталось лишь подтереться. По специальности я отработала год, а потом целиком и полностью посвятила себя Олегу и его комфорту.
Стажа