Вторжение с экрана. Натали Р.
колдун давно уже не был беспомощным мальчиком, не мыслящим жизни без мамы, но к такому известию никогда не бываешь готов.
В ушах стоял голос тети Виты. Она что-то хотела от него, твердила какое-то имя. Феод слышал голос, но не различал слов. Главные слова уже прозвучали. Что еще может быть важно?
Чисто выбритый мужчина с густым хвостом огненно-рыжих волос выключил телефон и опустил его в нагрудный карман классического черного пиджака. Партнеры по бизнесу деликатно выжидали, делая вид, что изучают меню и интерьер ресторана.
– Извините, – пробормотал Феод, вставая. – Мне нужно отлучиться.
– Разумеется, Федор Александрович, – вежливо откликнулся один.
– Конечно, господин Муратов, – кивнул другой.
Феод проследовал к туалету, забыв барсетку на столике. Ноги казались деревянными. Не ответив на улыбку юноши развратного вида, отирающегося возле умывальников, господин Федор Муратов, глава солидной фирмы по производству химического оборудования, надежно запер замок кабинки, воздел вверх руки, сомкнутые ладонь к ладони, и негромко произнес заклинание. О чем подумает юноша, когда пройдет полчаса, час, а он так и не выйдет из кабинки, было ему безразлично.
Тело мгновенно стало невесомым, а затем растворилось в воздухе, перейдя на иной план бытия. Колдуна влекло через длинную черную трубу внепространственного переноса. Как бы ни повернулась судьба договора, который он сегодня собирался подписать, сейчас он должен быть в Хешширамане. Проститься с матерью.
Труба выплюнула его в его собственных покоях в замке Хешшираман, которые он делил с супругой, ныне гостящей в Деадарге-3. Дверь в залу, служившую кабинетом матери, была приоткрыта. Федор застыл на пороге, увидев своих родителей. Мама вздымала руки к небу, папа находился в каком-то полузамахе, вот только в его длани не было оружия. Оба были мертвенно бледны и недвижны. А в нескольких метрах от них раскинулось еще одно мертвое тело, на первый взгляд, принадлежащее молодому черноволосому байкеру или рок-певцу, неведомо каким образом оказавшемуся в волшебном замке. Феод узнал его. Это была телесная оболочка его бога, Хешшкора Всемогущего.
Шевеление, почудившееся за спиной, заставило его мгновенно собраться. Он сдернул пиджак и выкрикнул кодовые слова. Тотчас же со стены сорвался висящий на ней меч, со свистом рассек воздух, и рукоять легла в его ладонь. Тетя Вита привила ему вкус к холодному оружию и научила неплохо с ним обращаться. Уходя из-под возможного удара, Феод перекатился по полу, и вовремя: парализующий импульс посоха заморозил фиалку в настенном кашпо за его спиной. Феод развернулся в полуприседе и очутился лицом к лицу с рассерженным стариком в антрацитово-черной мантии. В правой руке его был посох, в левой – стеклянный шар со змеей. Нет – со змеиной головой. Голова гадины отдельно от туловища, да еще гнусно ухмыляющаяся, показалась Федору настолько противоестественной и отвратительной, что все свои силы он вложил в удар по шару.
Стеклянный – а может, кварцевый или хрустальный, колдун не очень в этом разбирался – сосуд треснул под врезавшимся в него стальным лезвием;