Леди Джен – тайный агент эльфийского мира. Возвращение к солнцу. Марджори Вейл

      Тяжелая бронированная дверь с грохотом захлопнулась, и на нее с любопытством уставились восемь пар глаз.

      – Здравствуйте, девочки.– Джен попыталась сказать это громко, чтобы все услышали, но вместо этого в абсолютной тишине камеры прозвучал чей-то сиплый шепот. Неужели, в довершение ко всему, она потеряла еще и голос?

      – Проходи, садись.– Обложенная кучей одеял и подушек, чрезвычайно полная дама средних лет сделала широкий жест, приглашая ее к «столу». – Как зовут? Какая статья? Рассказывай.

      Дженна тихо представилась и присела на край скамейки.

      – Да рассказывать особенно нечего. Статья тяжелая. Только я невиновна.

      –Ну, это понятно. – Дама важно кивнула. – Мы все тут такие сидим. Ладно, выбирай себе шконку – вон четыре свободных – и разбирай вещи. Если захочешь дать чего на общак – клади на стол, остальное – под шконку. Закончив приветственную речь, дама с чувством выполненного долга вернулась к прерванному занятию – свалилась как сноп на подушку и уже через пять минут спала мертвым сном, тихонько похрапывая. Дженна с несчастным видом подтянула две тяжеленные сумки к свободной нижней шконке, расстегнула первую и растерянно уставилась на ее содержимое, не зная с чего начать. После двенадцати часов пребывания в холодном «отстойнике» – крохотной неотапливаемой бетонной коробке с покрытыми инеем стенами – она чувствовала себя совершенно разбитой. «Представляю, на кого я сейчас похожа и за кого меня принимают эти несчастные». Дженна с тоской оглядела своих новых соседок, но никто из них не ответил ей взглядом. Все занимались чем-то своим, и никто даже не смотрел в ее сторону – похоже, здесь никому и ни до кого не было дела. Она решила, что разберет сумки потом – благо что в камере стоял ужасный холод, и никакие продукты все равно не могли испортиться, – постелила выданное ей тонкое одеяло на холодные металлические перекладины, засунула сумки вниз, и прямо в верхней одежде последовала примеру толстой дамы, погрузившись в долгий тяжелый сон.