Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди. Карина Демина
склонности к эпатажу и вызов обществу, и манера речи. Некромант вдруг явно осознал, что влюбился.
– Зачем? – удивилась Нюся. – Пущай себе лежит…
– Пущай. – Некромант нахмурился. – А чего она тут лежит?
Вид мертвого тела был ему привычен.
– Так где застрелили, там и лежит.
Девки устали выть и теперь тихонько поскуливали. Им, в отличие от Нюси, было страшно.
– Нет, непорядок. – Некромант взмахнул рукой. Сила, переполнявшая его, требовала немедленного выхода. – Пусть полежит где-нибудь еще…
Панна Зузинская дернулась.
И девки завизжали. Нюся бы тоже завизжала, но от страху этакого – живых мертвяков встречать ей не приходилось – голос переняло. Она разевала рот, точно рыба, не способная сказать ни словечка.
Тело дергалось.
Некромант хихикал. Ему все происходившее представлялось донельзя забавным. Он даже удивился тому, что прежде не играл этаких вот шуток.
– Цыц! – сказал он девкам, и панна Зузинская повторила приказ.
Девки смолкли. Они забились в самый угол вагона, вцепились друг в друга, боясь дохнуть.
– Ведите себя хорошо! – скрипучим неживым голосом произнесла панна Зузинская. На ноги она поднялась. И пальчиком погрозила.
А после, повинуясь некромантовой воле, двинулась к концу вагона.
Нюся сглотнула. И приникла к заветной фляге. Дядькин самогон был крепким. Зато и действовал моментально.
– Не бойся, Нюся. – Некромант воспользовался мгновением женской слабости, чтобы Нюсю обнять. Она же не стала противиться, здраво рассудив, что дать в глаз за лишние вольности всегда успеет. – Я тебя защитю! Тьфу ты… защищу…
И, окинув разомлевшим взглядом Нюсины обильные прелести, добавил тихо:
– Защищу… затащу…
– Куда это ты меня затащить собрался? – поинтересовалась Нюся.
– Так это… под венец! – нашелся некромантус, и идея сия показалась донельзя здравою. А и вправду, как это прежде он не додумался до такой очевидной мысли: пора жениться!
Князь он будущий или так, хвост собачий?
А князю без жены никак неможно… и отец о том твердит не первый уж год, сетуя, что разумная жена небось сыскала бы способ отвадить единственного сына и наследника от занятий, не совместимых с гордым княжеским званием. Оттого и норовил подсунуть девок бледных, томных, при одном упоминании о мертвяке падающих в обморок. И девицы сии донельзя некроманта раздражали никчемностью своей.
То ли дело Нюся!
Сидит. Фляжечку с самогоном – а чудесный напиток, и как это прежде князю не доводилось его пробовать? – к груди прижимает трогательно… и такое душевное волнение вызывает оная картина, что жениться тянет прям тут.
– Под венец? – Нюся фляжечку погладила, думая, что права была маменька, говоривши, что путь к сердцу мужчины через требуху евонную лежит. Правда, не борщи варить надобно, а самогоночку… – Под венец… пойду.
Она не стала