Заклинание для Хамелеона. Пирс Энтони
Да все об этом знают. В том-то и беда Бинка. Всяк проказник норовит его обидеть: ведь он не может дать сдачи, в магическом смысле. А физически считается полнейшим моветоном. Но сегодня Бинк готов даже на моветон.
– Пошли отсюда, Бинк, – сказала Сабрина.
В ее голосе сквозило отвращение, направленное преимущественно на малолетнее хулиганье, но, как подозревал Бинк, частично адресованное и ему. В нем начала вскипать бессильная ярость: он и раньше много раз испытывал ее, но так к ней и не привык. Отсутствие таланта мешало ему сделать Сабрине предложение, и по той же причине он не может оставаться здесь. Здесь – это и возле Обзорного камня, и в Ксанфе вообще, потому что он не такой, как все.
Они стали спускаться по тропинке. Шутники, видя, что их добыча более ими не интересуется, отправились искать увеселения в другом месте. Пейзаж уже не казался Бинку таким красивым. Может, на чужбине ему будет даже лучше? Может, прямо сейчас и отправиться, не дожидаясь официального изгнания? Если Сабрина и вправду любит его, она последует за ним даже за пределы Ксанфа, в Обыкновению.
Нет, не стоит попусту обольщаться. Сабрина любит его, но и Ксанф она любит. У нее такая прелестная фигурка, такие поцелуйные губки, что ей куда как проще найти здесь другого парня, чем приспособиться к тяготам жизни без чудес. Уж если на то пошло, ему и самому легче найти себе другую девчонку, чем… чем то, что его ожидает. Так что, скорее всего, объективно говоря, лучше ему идти одному.
Только что-то сердце не согласно.
Они прошли мимо бурого камня, где совсем недавно сидел хамелеон, и Бинка передернуло.
– А может, у Джустина спросить? – предложила Сабрина, когда они подходили к деревне. Сумерки здесь опускались быстрее, чем на камне. В деревне зажигали огни.
Бинк посмотрел на необыкновенное дерево, о котором говорила Сабрина. В Ксанфе росло много деревьев, иные из них были незаменимы в хозяйстве. Так, из пивных качали пиво, из нефтяных – топливо, а сам Бинк носил башмаки с большого башмачного дерева, растущего к востоку от деревни. Но Джустин-дерево – это нечто особенное, выросшее не из семечка. Листья его напоминали формой человеческие ладони, а ствол уподоблялся цветом загорелой человеческой коже. Ничего удивительного – ведь прежде это дерево было человеком.
На мгновение Бинку пришла на ум история этого дерева – частичка богатейшего фольклора Ксанфа. Двадцать лет назад жил да был один из величайших злых волшебников – молодой человек по имени Трент. Он обладал способностью мгновенно превращать любое живое существо в какое угодно другое. Не удовлетворенный званием волшебника, присужденным ему в знак признания его могучего таланта, Трент возжелал употребить свой талант на то, чтобы захватить престол Ксанфа. Действовал он без затей: всякого, кто ему противостоял, превращал в нечто такое, что уже не могло противостоять. Тех, кто представлял для него наибольшую угрозу, он превратил в рыб – на суше, предоставив им возможность трепыхаться, пока не околеют. Менее опасных он превращал в животных и растения. Так,