Лабиринт чародея. Вымыслы, грезы и химеры. Кларк Эштон Смит
тьму впереди разбавило прохладное голубоватое сияние и вокруг проступили шероховатые стены и потолок с торчащими камнями.
Туннель закончился в огромной пещере из какого-то бледного, похожего на мрамор камня, потолок которой подпирали перекрученные столбы-колонны. Сияние испускали фосфоресцирующие растения высотой в человеческий рост, которые большими пучками росли на полу. Возможно, то были какие-то таллофиты, дурные и дряблые на вид; на их толстых белесо-голубых стеблях торчали недоразвитые ветки и висели мягкие бледно-фиолетовые наросты, напоминающие плоды. Эти растения излучали свет целиком, всеми своими частями, и потому освещали вокруг себя довольно большое пространство – можно было даже кое-как разглядеть дальнюю стену пещеры со столбами-колоннами.
Проходя через заросли, Говард увидел, что у этих грибов или растений нет корней, и решил, что они опрокинутся от малейшего прикосновения. Но потом он споткнулся об один из пучков и выяснилось, что они вполне упругие и выдерживают его вес. Несомненно, таллофиты плотно крепились к гладкому камню при помощи чего-то вроде присосок.
Посреди пещеры за высокой каймой светящихся грибов обнаружилось озерцо, которое питала тоненькая струйка, капающая с темного потолка пещеры, куда не достигало голубоватое свечение. Говард испытал внезапный жестокий приступ жажды, снял металлический шлем и, плюнув на предосторожности, напился воды, резкой и горькой на вкус, в которой явно содержались неведомые ему минералы. А потом, терзаемый ненасытным голодом, словно путник, много дней обходившийся без пищи, обратил взор на грушевидные плоды на высоких таллофитах. Отломив один от ветки, он надорвал сияющую кожицу, под которой обнаружилась мясистая мякоть. Аппетитный едкий запах так и манил. На вкус плод оказался довольно приятным, и, позабыв про опасность (вероятно, из-за всего пережитого он слегка повредился умом), Говард с жадностью набросился на еду.
Видимо, в грибе содержалось наркотическое вещество, потому что почти сразу же Говарда одолела необоримая сонливость. Он упал на спину и довольно долго лежал, погрузившись в глубокий сопор без сновидений, будто в пучину смерти между одной жизнью и другой. Когда он очнулся, его одолевали сильнейшая тошнота, мучительная головная боль и безнадежная спутанность сознания.
Он снова попил горькой воды из озерца, а потом неуверенными слабыми шажками, преодолевая окутавший все чувства туман, принялся искать другой выход из пещеры, чтобы не возвращаться в тот туннель, из которого вышел. Одурманенный разум притупился, будто на него еще действовал неведомый наркотик; Говард не мог придумать сколько-нибудь четкого плана и лишь следовал животному инстинкту – бежать.
В конце концов он отыскал второй выход в противоположной стене пещеры – низкий, обрамленный обломанными столбами-колоннами. В проходе царила кромешная тьма, и перед тем, как углубиться туда, землянин оторвал от фосфоресцирующего гриба шишковатую ветку вместо фонаря.
Дальнейшие