Злобный заморыш. Книга первая. Харитон Байконурович Мамбурин
полу. Хорошо так принадлежу, с таким мужским достоинством не стыдно и к баскетболистам мирового уровня в душевую зайти. Ну, поболтать там о своем, то да сё…
После минутки самоиронии, уделил пристальное внимание коже, особенно на сгибах локтей. Никаких дырок от уколов, никаких синяков, ни намека на опрелости. Остается лишь подбить итоги – я жив и здоров, пребываю в ясном уме и сознании, но… не в своем теле. Последнее меня не очень смутило, сложно соскучиться по пораженной метастазами плоти, отживавшей свои последние дни. Вопросы жизни и смерти меня пока не сильно беспокоили. Возбуждение неизвестности сменилось спокойным, слегка созерцательным любопытством.
Думается, что я далеко не первый в этой камере с мягкими стенами.
Куб, стоящий недалеко от двери, оказался таким же мягким, как и стены, но его верхняя часть спокойно снялась, демонстрируя содержимое – несколько ломтей плотного сероватого хлеба и две небольших фляжки с пробковыми затычками, лежащих на аккуратно сложенной одежде. Первым делом я прикрыл наготу – трусы и майка из мягкой ткани, штаны и рубашка из более жесткой. На ноги впору пришлись мягкие тапки из очень плотной шерсти. Всё «обмундирование» было белого цвета, очень напоминая больничный наряд в какой-нибудь респектабельной клинике, где такие наряды есть наряду с мягкими стенами и сильными санитарами.
Несмотря на то, что есть и пить не хотелось совершенно, я впился зубами в хлеб, решив во всем следовать инструкции. Не пожалел – как только язык распробовал вкус еды, живот тут же скрутило голодным спазмом. В одной из фляг оказалась чистая вода, слегка отдающая металлическим привкусом, в другой булькала густая йогуртообразная смесь с отчетливым привкусом молока и грибов. Употребив смесь с хлебом, я заполировал трапезу чистой водичкой, а затем смело нажал кнопку «вызов», обнаружившуюся рядом с дверным проемом. Торчать у двери показалось мне глупым решением, поэтому я вернулся к гигантскому ложу, присев на его край.
С внушительным лязгом дверь творилась, впуская внутрь двух слегка удивленных на лица субъектов в военной форме. Последнее понять было несложно – погоны, широкий ремень с кобурой и короткой деревянной дубинкой, фуражки. Чисто выбритые, короткие прически, надраенные до блеска высокие сапоги с очень толстой подошвой. Оба субъекта очень сильно напоминали невысоких людей, но некая диспропорция конечностей меня неприятно дернула. Что-то с ними было слегка не так, но определить это влёт я не мог – сказывалась легкая растерянность.
Не каждый день ты попадаешь в новое тело из затхлой палаты городской клинической больницы номер восемь города Воронежа.
– Мы проводим вас на собеседование, – хриплым юношеским баском проговорил один из вошедших, – Вы будете себя хорошо вести?
– Буду. Но у меня есть вопросы, – честно признался я сразу и во всем.
– На собеседовании вам всё объяснят, – заверил меня парень с смертельно серьезным видом.
Очень хотелось никуда не идти, а срочно